ПРАВО - ПРИРОДЕ: РОССИЙСКОЕ ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

Электронный бюллетень Центра охраны дикой природы

№124, апрель 2005

ЗАКОН "ОБ ОБЩЕСТВЕННОЙ ПАЛАТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"

СОДЕРЖАНИЕ

1. Общественная палата как невозможное
2. Общественная палата: есть ли шанс на благополучный исход?

Общественная палата как невозможное

16 марта принят в третьем чтении Федеральный закон (проект N 118890-4) "Об Общественной палате Российской Федерации", внесенный Президентом РФ. Закон подписан Президентом (от 4 апреля 2005 г. N 32-ФЗ), опубликован в Российской газете 7 апреля 2005 г.

Хотя комментируемый закон вступает в силу с 1 июля 2005 г., уже сейчас, после опубликования, он предписывает Президенту провести консультации с общественными объединениями, объединениями некоммерческих организаций, российскими академиями наук и творческими союзами с тем, чтобы не позднее 30 июля предложить гражданам, имеющим "особые заслуги перед государством и обществом", войти в состав образуемой Палаты. С какими именно общественными и другими некоммерческими организациями должен Президент консультироваться, закон не уточняет. Но, по прямому смыслу статьи 30 закона, Президент обязан проконсультироваться со всеми общественными объединениями, всеми объединениями некоммерческих организаций, всеми российскими академиями наук и всеми творческими союзами.

Только зарегистрированных общественных объединений в России имеются сотни тысяч. Все они, согласно статье 13 (части 4) Конституции РФ, равны перед законом, и это отнесено к основам конституционного строя. Таким образом, если Президент к моменту объявления им списка из сорока двух особо заслуженных граждан не проведет консультаций хотя бы с одним захолустным общественным объединением, таковое вправе будет обратиться в суд с заявлением о незаконном бездействии главы государства, повлекшем нарушение права этой организации изложить Президенту свое мнение по вопросу формирования Общественной палаты.

Что касается российских академий наук, закон "Об Общественной палате" не указывает в данном случае, о каких академиях идет речь. Федеральным законом "О науке и государственной научно-технической политике" предусмотрено существование как государственных, так и общественных академий наук. Но государственные академии наук (Российская академия наук, Российская академия сельскохозяйственных наук, Российская академия медицинских наук, Российская академия образования, Российская академия архитектуры и строительных наук, Российская академия художеств) являются, согласно статье 6 вышеназванного закона, "имеющими государственный статус некоммерческими организациями (учреждениями)", т.е. никак не могут быть отнесены к общественным ассоциациям, и, таким образом, консультации с ними по поводу состава Общественной палаты противоречат самому характеру образуемой институции. Следовательно, Президенту необходимо общаться с общественными академиями наук – например, с Общественной академией наук российских немцев и Академией информациологической и прикладной уфологии.

Непросто обстоит дело и с творческими союзами. Так как закон "О творческих работниках литературы и искусства и об их творческих союзах", принятый Государственной Думой в 1999 г., был отклонен Президентом и в сентябре 2004 г. снят с рассмотрения, таковых в юридическом смысле не существует. Единственное с кем мог бы, не нарушая закон, официально проконсультироваться Президент, – это профессиональная творческая организация архитекторов, предусмотренная Федеральным законом "Об архитектурной деятельности в Российской Федерации". И то эта организация не именуется в законе союзом.

Порядок формирования первого созыва Палаты, предписанный в переходных положениях (статья 30 закона), не уникален. Те же самые консультации с неопределенным кругом общественных объединений и академий будут повторены, согласно статье 8, через полтора года после начала работы первой Палаты.

Впрочем, почему "неопределенного круга"? Как раз в этой части, в отличие от своих целей и задач, закон вполне конституционен. Следуя Конституции, закон предписывает проводить консультации со всеми, поскольку все общественные объединения равны перед законом и законодательно установленное предпочтение одних другим было бы недопустимо. Но ведь проконсультироваться со всеми невозможно…

Невозможно.

Также как невозможно, не переступая через Конституцию, создать Общественную палату.

Гражданские организации признают только горизонтальные связи. Представительство НПО всегда будет представительством только тех организаций, которые договорились между собой о таком представительстве. По вертикали строятся государственные учреждения, каковой, по сути, и будет Палата.

В 84-м выпуске бюллетеня "Законотворческий процесс в Государственной Думе: правозащитный анализ" Валентин Гефтер писал, что главной целью создания Палаты должны были стать "представление (по существу, а не в смысле делегирования полномочий!) и продвижение общественных интересов" и что достичь этой цели все же не удалось. Но для того, чтобы общественные интересы были представлены "по существу", необходимо определиться с представителями. Здесь-то и возникает неразрешимое затруднение, – неразрешимое, если ставится задача изобрести модель непарламентского общественного представительства в национальном масштабе.

Два одновременно происходящих процесса – создания Общественной палаты и пересмотра избирательного законодательства – это встречные движения. Представительство общественного интереса тем адекватнее, чем полнее обеспечивают представительство законы о выборах. Различие существующих в мире избирательных систем (ссылкой на что любят прикрываться при ограничении избирательных прав) состоит, прежде всего, в их большей или меньшей ориентации на интересы консервации власти либо на гражданское волеизъявление. Поэтому видится, что максимальному отражению общественного многообразия отвечал бы – не только для российской ситуации – смешанный порядок формирования парламента, при котором часть его избиралась бы на пропорциональной основе без какого-либо процентного барьера, а другая часть – по двухмандатным округам, в которых избранными считались бы два кандидата, набравшие наибольшее число голосов.

В России происходит противоположное, т.е. избирательные законы перекраиваются в интересах режима. Лишая народ своих представителей – депутатов, власть подсовывает ему красивую конфетку – Общественную палату. Но, развернув фантик, найдешь, вместо шоколада, жеваную бумагу. Обманка предназначалась исключительно для витрины.

Абрис Палаты, приведенный в 81-м выпуске бюллетеня, каким он проявился после внесения проекта Президентом и принятия его в первом чтении, в окончательной редакции не изменился. Любые попытки обсуждения, покушавшиеся на так называемую "концепцию", прежде всего – на порядок формирования Палаты, при подготовке текста ко второму чтению в Комитете Госдумы по делам общественных объединений и религиозных организаций жестко подавлялись. В результате был принят закон об органе, статус которого непонятен. Закон об органе, вроде как призванном осуществлять общественную экспертизу и общественный контроль, но состоящем из людей, назначенных властью. По верному замечанию депутата Сергея Алексеевича Попова (вне фракций, партия "Яблоко"), во втором чтении следовало принять единственную поправку – о переименовании Палаты из общественной в президентскую.

Вывести из закона сущность Палаты возможно лишь апофатическим путем – путем отрицания. В статье 1 (почему-то именно в общих положениях закона) перечисляется, чем Палата не является, причем при помощи довольно изощренного приема: "Наименование "Общественная палата Российской Федерации" не может быть использовано в названиях федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, а также в названиях объединений, организаций, учреждений и предприятий". Следовательно, Палата – не орган власти, не орган МСУ, не объединение, не организация, не учреждение, не предприятие. Не является она, как следует из закона, и юридическим лицом. Так что же она? Нет ответа.

Если это образование общественное, то, в силу статьи 30 Конституции и Федерального закона "Об общественных объединениях", оно может быть создано только по инициативе граждан. В данном же случае и самый замысел, и образование Палаты имеют своим источником не граждан, а государство в лице его главы. Правда, закон "Об общественных объединениях" в статье 51 допускает возможность существования, на основании специального федерального закона, "государственно-общественных" и "общественно-государственных" объединений. При всей сомнительности таких кентавров Палату можно было бы рассматривать как первую из названных форм – государственно-общественную. Но авторы закона не воспользовались этой возможностью, и понятно почему. В таком случае была бы искажена та картинка, в которой – и только в ней – власти были заинтересованы, изобретая свою Палату: незамутненное изображение "чистой общественности", без участия государства, без политических партий, без политики. Просто лучшие люди Отечества, не замаранные ни в чем политическом, – лучший академик, лучший певец, лучшая женщина, лучший еврей, лучший правозащитник (не "так называемый", а подлинный радетель).

Теперь, когда закон принят, во властных органах приступили к сочинению Регламента Палаты. Как тонко подмечено в статье 4 закона, Палата "утверждает" свой Регламент. Разрабатывается же он в органах власти, чиновниками, под надзором г-на Суркова. Поэтому в Регламент (в его еще сырой на момент написания этого текста, рабочей версии) уже заложены и наверняка будут сохранены ритуальные функции Палаты в целом и "ответственные" – Совета Палаты. Если рядовые члены Палаты образуют подобие Съезда народных депутатов, то Совет Палаты, работающий на постоянной основе и возглавляемый Секретарем, предстает подобием Верховного Совета. По проекту регламента, именно Совет Палаты решает, экспертизы каких законопроектов проводить, формирует повестку заседаний и направляет запросы в период между заседаниями, т.е. ведет всю содержательную и – что бы там не пелось насчет "деполитизации" – политическую работу. Понятно, что состав Совета будет подобран таким образом, чтобы эта работа шла под дирижерскую палочку президентских администраторов.

Задумываясь над тем, для чего понадобилось придавать Палате, призванной заниматься принятием никого ни к чему не обязывающих заключений, не указный, а законный статус, нельзя исключать и возможности последующего ее переоформления в Конституционное Собрание в целях пересмотра Конституции в нужном власти направлении. Превратить Общественную палату, после ее обкатки и раскрутки, в муляж учредительного органа не составит труда.

Лев Левинсон
Источник: Бюллетень неправительственных организаций "Законотворческий процесс в Государственной Думе: правозащитный анализ", вып. 85, 26 апреля 2005 г.

Общественная палата: есть ли шанс на благополучный исход?

(на момент выхода выпуска в свет стало известно, что 16 марта 2005 г. проект федерального закона N 118890-4 был принят Государственной Думой в третьем чтении)

18 февраля принят во втором чтении проект федерального закона N 118890-4 "Об Общественной палате Российской Федерации", внесенный Президентом РФ.

Во втором чтении текст подправлен, но принципиальных изменений, меняющих в замышляемой конструкции что-либо по существу, естественно, не появилось.

Рассмотрим, что же изменилось в тексте федерального закона "Об Общественной палате Российской Федерации" (далее ОП) по сравнению с принятым в первом чтении. И насколько правомерно этот текст можно оценивать именно так, как это было сделано в обзоре N 81 одним из принципиальных противников этой кремлевской затеи (Ниже курсивом выделены главные претензии к идее Палаты и ее воплощению в законопроекте на тот момент).

1. Инициатива это вредная, нацеленная на подавление независимых общественных объединений, встраивание гражданских организаций – в качестве одной из декоративных колонн – в "вертикаль". Вместо конституционного представительного органа, каковым должен быть Парламент, создается некий муляж из назначенных самой властью представителей общественности, которые должны будут выражать "одобрямс", а когда понадобится – имитировать "общественное" недовольство. Сегодня, когда зашевелилась улица, роль прокладки между властью и народом, уготованная этому органу, неприглядна.

Основной целью создания ОП в законопроекте провозглашается "взаимодействие граждан с органами государственной власти в целях учета потребностей и интересов" первых при проведении государственной политики.

Нам так и не удалось отстоять иной подход: то, что главной целью создания ОП и ее взаимодействия с госорганами должны стать представление (по существу, а не в смысле делегирования полномочий!) и продвижение общественных интересов при формировании и реализации государственной политики.

И все же оставшаяся в тексте формулировка целей и задач ОП не дает однозначности в понимании ее роли как муляжа, квазипарламента и общественной прокладки (см. выше цитату из обзора N 81). С точки зрения автора настоящего комментария ОП можно представить скорее как средство предохранения, причем резиновое. Его, как известно, можно использовать по разному: или для того, чтобы "выпустить пар" – как бы не произошло нечто радикальное, с нежелательными и непредсказуемыми последствиями типа оранжевой революции; или для устрашения бюрократии, контроля над ее деяниями, хотя бы на уровне законодательства, для предотвращения худших последствий ее деятельности типа монетаризации льгот по-российски.

При этом в ст.2 проекта так и осталась формулировка, что "Общественная палата призвана обеспечить согласование общественно значимых интересов граждан Российской Федерации, общественных объединений, органов государственной власти и органов местного самоуправления для решения наиболее важных вопросов экономического и социального развития, обеспечения национальной безопасности, защиты прав и свобод граждан Российской Федерации, конституционного строя Российской Федерации и демократических принципов развития гражданского общества в Российской Федерации путем:

1) привлечения граждан и общественных объединений к реализации государственной политики;

2) выдвижения и поддержки гражданских инициатив, имеющих общероссийское значение и направленных на реализацию конституционных прав, свобод и законных интересов граждан и общественных объединений".

Несмотря на такого рода фразеологию в советско-бюрократическом духе, которую не удалось полностью устранить из текста, прямых угроз гражданской активности она не несет, хотя, при желании, может поспособствовать имитации такой активности.

При этом важнейшие для нас цели работы ОП – защита прав и свобод граждан, общественный контроль над органами исполнительной власти и местного самоуправления – явно присутствуют теперь в тексте закона, хотя их "расшифровка" во многом осталась неконкретной или ограниченной. Так, чуть ли не единственной прописанной в проекте формой такого контроля может быть право ОП предлагать создание и принимать участие в работе общественных советов при федеральных органах власти (ст. 20), что заведомо недостаточно даже в целях эффективного учета мнения граждан о деятельности министерств и ведомств, не говоря уж о возможности влияния на нее.

2. По законопроекту, Общественная палата будет состоять из прямых и косвенных президентских назначенцев: первые 42 члена отбираются непосредственно Президентом, затем они подбирают еще 42, а образовавшиеся 84 принимают в Палату последнюю региональную треть. Таким образом, создаваемая властью палата хотя и именуется общественной, по сути не может быть признана таковой.

Применительно к порядку формирования ОП основа данной конструкции осталась неизменной. То есть не-выборной по сути, а представительской. Исходная идея инициаторов создания такой Палаты в этом как раз и состояла. Но, видимо, инициаторами и не предполагалось, что Палата должна стать заменой партийно-парламентского представительства граждан, а, возможно, предполагалось дополнение парламентской власти лицами из опытного и культурного меньшинства и представителями разных общественно активных кругов населения. Само по себе это достойно внимания (идея еще либералов начала ХХ века), но опасность профанации и "одобрямса" в этом случае заметно больше, чем при прямых выборах депутатов или губернаторов.

Но согласимся, что в этой парадигме (а с ней согласны и многие представители гражданских организаций) данный принцип выдержан последовательно и достаточно гибко. Так что, как всегда, "дьявол – в деталях". Почти все зависит от того, каковы будут принципы отбора и "качество" кандидатов в первую треть Палаты, предлагаемых на личной основе Президентом с помощью консультаций его Администрации (!?) с неясным кругом общественных и творческих объединений, а затем второй трети путем некоего конкурсного отбора такого же числа (еще 42 чел.) из представителей общероссийских общественных объединений, заявивших о желании включить их в ОП.

Авторы проекта сознают, что подобного рода процедура назначения 2/3 численности представителей гражданского общества в его самостоятельное (а не при Президенте РФ или ином государственном органе!) образование, да еще предназначенное для контроля над той же исполнительной властью, будет встречена с большими подозрением и заведомым недовольством.

С нашей точки зрения огорчительно, что в тексте закона так и не были прописаны критерии каждого из этапов отбора и, главное, процедуры его проведения. Это означает только одно: они будут определяться в тиши кабинетов и на неясных основаниях, а не публично. Поэтому активные члены Рабочей группы продолжают настаивать на том, чтобы постараться исправить этот недостаток закона. Но включить положения об этих процедурах в Регламент работы ОП, видимо, не получится, т.к. отбор кандидатов не входит в компетенцию самой Палаты. По крайней мере, ее первого состава…

Подчеркнем: этот вопрос принципиален для многих активистов гражданского общества, СМИ и широкой публики, поэтому его публичное и достойное разрешение может вызвать как поддержку, так и обоснованную критику всей идеи создания ОП. Вряд ли это входит в задачи, поставленные Президентом при инициировании данного образования.

3. Вокруг Палаты, как следует из проекта, будет образован круг благонадежных общественных объединений, "привлекаемых" к ее работе. Палате доверят определять приоритеты "в области государственной поддержки общественных объединений, деятельность которых направлена на развитие гражданского общества", оказывать "информационную, методическую и иную поддержку общественным палатам, созданным в субъектах РФ". В результате произойдет то, против чего правозащитные организации дружно выступили в 2001 г. при организации Гражданского форума – создание "министерства гражданского общества", сопровождаемое образованием региональных палат, которые будут, естественно построены по принципу большой Палаты – губернаторами под себя.

Опасение, высказанное выше, имеет под собой основания, и оно осталось в тексте законопроекта. Но согласимся, это далеко, все же, от министерства и вертикали. Поскольку выбор приоритетов господдержки не означает отбора благонадежных ГОНГО, которым сама Палата средств выделять никак не может. А лоббировать интересы своих НПО члены ОП, конечно, будут, к сожалению. Но этого даже в Кодексе этики не пропишешь - все остается на их совести…

Что же касается привлечения общественных организаций к работе Палаты, то никаких предпочтений и ограничений в законе нет, если только это не политпартии или бандформирования. Относительно региональных общественных палат в законе тоже практически ничего нет, поэтому их образование – хороших или дурных – станет и уже есть вопросом добросовестности местных властей и активности гражданских организаций в регионах. Но министерством здесь пока не пахнет…

4. Следуя порочной концепции автономности политики и общественной жизни, сочинители Палаты рассматривают ее как категорически деполитизированный орган, который, в то же время, взаимодействует с государственными органами всех уровней, осуществляет общественный контроль (в чем он состоит, проект не раскрывает) и проводит экспертизу законопроектов. Партии, благодаря закону "О политических партиях", уже не общественные объединения, каковыми они, по правовой природе своей, должны были бы быть. Теперь НПО выводятся из политической жизни…

Формальное воплощение деполитизация Палаты находит в запрете ее членам занимать руководящие должности в политических партиях, участвовать в выборах в качестве кандидата и доверенного лица и даже входить в состав инициативных групп референдума. Ограничение избирательных прав и права на участие в референдуме выходит за рамки статьи 32 Конституции РФ. Насколько известно, эта позиция может быть ко второму чтению слегка подретуширована, но суть наверняка не изменится: в Палате нужны политически пассивные персонажи, которым не к лицу добиваться чего-то на референдуме. Им дано большее, чем референдум: "присутствовать на заседаниях" всевозможных высоких инстанций. О праве членов Палаты выступать на этих заседаниях в проекте благоразумно умалчивается.

Обратимся к тексту проекта, принятому во втором чтении. В статье 6, часть 2 говорится о том, что политпартии не участвуют в формировании Палаты, а ее члены (ст.11, ч.1) приостанавливают членство в своей партии на время работы в ОП. Думается, что это даже излишне мягкая форма политического присутствия в текущей деятельности Палаты: нам хотелось оградить от привлечения в ее члены представителей аффилированных с партиями общественных структур, которые зачастую являются как бы носителями партийного влияния на неполитическую сферу нашей жизни. Но никак уж нельзя говорить о нарушении конституционных норм по части деполитизации Палаты, которая и строится в отличие от нынешней Думы по не-политическому принципу. Да и партийной дисциплины мы все уже насмотрелись в советское и путинское время достаточно…

Другое дело, что не удалось убрать из законопроекта ограничения на участие в ОП выборных должностных лиц органов местного самоуправления, которые в отличие от тех, кто занимает выборные должности в руководстве политических партий, в большинстве своем не-политики и достойно представляют проблемы своих сограждан на "низовом" уровне. Но возражения, что в их число попадают мэры крупнейших городов и другие функционеры местного масштаба (тогда, как любые госчиновники не могут) перевесило.

Без еще одного ограничения на членство в ОП хотелось бы обойтись, но не получилось. Оно касается того, что при "регистрации в качестве кандидата на должность Президента Российской Федерации, кандидата в депутаты законодательного (представительного) органа государственной власти, кандидата на выборные должности в органы местного самоуправления, доверенного лица или уполномоченного представителя кандидата (политической партии), а также в случае вхождения в состав инициативных групп по проведению референдумов в Российской Федерации" (ст. 15 ч.2 п.3) членство в Палате приостанавливается.

Если большинство позиций в этой норме еще приемлемо – выдвинулся кандидатом или стал его (ее) представителем, так не используй Палату в целях агитации и пр., то в части инициативных групп по референдумам это явный перебор. Ведь большинство из них, особенно на местном уровне, никак не связано с политикой и борьбой за власть, а есть форма гражданской активности, что совместимо с работой в Палате.

Казалось бы, то же относится и к кандидатам по мажоритарным округам (пока они еще есть на всех уровнях). Но логика большинства разработчиков была "железной": раз уж все эти люди, избравшись, не могут войти в ОП, то и, будучи кандидатами, пусть временно ее покинут. Трудно здесь было возражать…

5. Вместо расширения пространства взаимодействия НПО и государственных структур – взаимодействия, в котором неправительственные организации сами, без указки сверху, определяют формат своего участия в диалоге – создается бюрократическое нечто, препятствующее творческой работе гражданских организаций с властью. Недаром проект предусматривает образование консультативных органов при органах исполнительной власти даже не через Палату, а через ее номенклатурную верхушку – "Совет Общественной палаты", который один "вправе обратиться к руководителю федерального органа <…> с предложением создать общественный совет при данном органе". Получается, что, минуя Палату и региональные палаты, независимо от этих палат выстраивать сотрудничество с властными инстанциями независимым общественным объединениям будет вроде как не по чину.

Это замечание не следует из текста Закона, а обусловлено, видимо, возможностью его прочтения чиновниками тех ведомств, куда хотели бы попасть общественники со своими советами. Но возможен, ведь, и такой вариант, который уже практикуется кое-где: создание при ведомстве "своего" карманного Совета из близких ему общественных структур. Тут же, хотя бы, будет палата, которую трудно обойти, и где должны публично и всесторонне обсуждаться состав и широкое представительство разных лиц и НПО, работающих в сфере компетенции данного ведомства.

Другое дело, что решения эти в ОП должны готовиться не безличным и не прописанным в законе Советом, а на основе мнений профильных рабочих секций, комиссий и групп в ее составе. Поэтому плохо, что все вопросы повседневной организации работы ОП передоверены будущему ее регламенту, который будет принят самой Палатой на первом пленарном заседании и, главное, не ясно, кем и как будет разработан до того. Есть масса примеров того, как облегчается при не прописанном законодательно устроении общественного органа "вертикализация" руководства им и даже возможность манипулирования его деятельностью. Отказ от предлагавшегося нами закрепления в законе структуры в виде коллективного Совета ОП, состоящего из его сопредседателей и всех руководителей секций, в которых (числом не менее 20, по-видимому) и должна идти вся основная повседневная работа, малооправдан. Его основание – не надо влезать в правила работы самостоятельного органа до его образования – не кажутся серьезными.

В худшем случае регламент будет готовиться аппаратом и/или будущим секретарем Совета (неясная должность, компетенция которой отсутствует в проекте!) и утверждаться Палатой – так по законопроекту (ст.4) – без должной проработки и внимания ко всем "подводным камням" руководства ею.

То же самое относится и к деятельности Аппарата ОП, руководитель которого как государственного учреждения назначается Правительством РФ по представлению ОП.

Юристы, готовившие проект, уверяли, что это означает только одно: навязать Палате руководителя ее Аппарата невозможно. Но сомнения остаются…

Тем более, что в законе ничего не сказано ни о его подотчетности Совету ОП, ни о компетенции – и это может обеспечить руководителю Аппарата в реальности излишне большие полномочия, в том числе и в сферах финансового и материально-технического обеспечения деятельности ОП.

Таким образом, после окончания работы над законопроектом об Общественной Палате и принятием его Государственной Думой в третьем чтении (16 марта 2005 г.) осталось еще много лакун и амбивалентностей, которые можно "развернуть" по всякому. В зависимости от доброй или злой воли власть предержащих, а также тех, кто обслуживает установки и пожелания "сверху". Но и наша активность может повлиять на успех или неудачу запуска этого новообразования; тем паче, что время еще есть – закон при всей быстроте его прохождения – войдет в силу только с 1 июля с.г. А формирование первого состава Палаты и регламентация ее работы затянутся на всю осень. Потому еще есть шанс попытаться сделать все по уму, а не по команде…

Валентин Гефтер
Источник: Бюллетень неправительственных организаций "Законотворческий процесс в Государственной Думе: правозащитный анализ", вып. 84, 23 марта 2005 г.

Приглашаем к дискуссии!!! Возможно, Ваши комментарии смогут изменить или скорректировать законодательную политику нашего парламента.

© Центр охраны дикой природы.
Воспроизведение материалов бюллетеня экологическими некоммерческими организациями допускается без предварительного согласования. Ссылка на бюллетень и его авторов обязательна.

| подписка | вверх |