ПРАВО - ПРИРОДЕ: РОССИЙСКОЕ ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

Электронный бюллетень Центра охраны дикой природы

№126, июль 2005

ПРЕЗИДЕНТ РОССИИ ОБ ЭКОЛОГИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМАХ

СОДЕРЖАНИЕ

1. Заседание Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека
2. Разговор с президентом
   

ЗАСЕДАНИЕ СОВЕТА ПО СОДЕЙСТВИЮ РАЗВИТИЮ ИНСТИТУТОВ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА И ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

Стенографический отчет (извлечения)

20 июля 2005 года,
Москва, Кремль

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые друзья!

Очень рад видеть всех присутствующих здесь, на первой встрече в рамках Совета. Полагаю, что мы вполне можем рассматривать это заседание как продолжение диалога с Комиссией по правам человека, где наша совместная работа проходила в достаточно регулярном режиме.

Здесь присутствуют лидеры правозащитных организаций, известные журналисты, эксперты, люди, которые немало делают для становления гражданского общества в нашей стране.

Думаю, вы со мной согласитесь, что для нас одинаково важно развитие как социально-экономических, так и демократических свобод и прав граждан в России. Эти две составляющие развития нормального современного государства одинаково необходимы, и их гармоничное развитие в высшей степени востребовано.

Сегодня хотел бы остановиться на некоторых вопросах; во всяком случае, в ходе сегодняшнего обсуждения мне бы хотелось услышать ваше мнение по этим проблемам. Разумеется, мы можем поднять и любые другие вопросы, которые вы сочтете важными и необходимыми для обсуждения.

Первое - это информированность граждан по поводу тех процессов, которые происходят в стране. Разумеется, меня прежде всего волнуют и беспокоят проблемы в области здравоохранения, образования, жилищно-коммунального хозяйства. Полагаю, что недостаточная информированность людей по всем этим направлениями деятельности государства связана не только с нежеланием государства информировать вовремя и в полном объеме, а часто - к сожалению, нужно это признать - и с неумением делать это профессионально и достаточно эффективно. Разумеется, это порождает отчуждение общества и людей от того, что делает государство. Но, собственно говоря, думаю, в значительной степени вы со мной согласитесь: там, где есть государство, всегда существует определенная отчужденность между обществом и государством. Вопрос в том, что в развитом современном государстве эти проблемы решаются, может быть, гораздо более эффективно, чем у нас сегодня. И это вопрос, который, безусловно, требует особого внимания и особого рассмотрения.

В этой связи, конечно, было бы любопытно услышать ваше мнение по работе Общественной палаты, о которой мы уже многократно говорили, в отношении которой принимаются соответствующие законодательные акты. Она на деле должна способствовать развитию действительно гражданского общества - во всяком случае, мне бы этого очень хотелось - и не становиться таким, знаете, коллективным советником действующей бюрократии.

Мы все - и государство прежде всего - заинтересованы в том, чтобы эта Общественная палата сама стала действенным каналом влияния общественности на государственные дела, на подготовку тех или иных решений и по контролю за их реализацией.

Вторая группа тем, которую хотел бы обсудить на нашей сегодняшней встрече, - это необходимость развития организаций так называемого некоммерческого сектора. Объем услуг, которые сегодня они предоставляют, является очень большим.

Полагаю, что некоммерческие организации - а их в России сегодня насчитывается уже более 600 тысяч - могли бы стать хорошими, действительно незаменимыми партнерами государства в решении наиболее острых проблем, таких как борьба со СПИДом, наркоманией, беспризорностью, помощь в социальной реабилитации инвалидов, развитие территориального самоуправления.

Я знаю, что Совет постоянно анализирует состояние дел в некоммерческом секторе. И мне бы было очень интересно услышать ваше мнение о мерах повышения его экономической и социальной роли. Во всяком случае, если вы смогли бы сформулировать то, как вы видите возможное партнерство между государством и некоммерческими организациями, и могли бы подсказать, как мы можем поддержать их деятельность, я был бы очень признателен.

Третье направление, требующее общего внимания, - это формирование многостороннего подхода к обеспечению прав граждан. В этой сфере, конечно, нужен более системный подход и более системный общественный контроль.

Должен отметить, что огромную роль в этой области традиционно играют правозащитные организации, и все же их усилий, видимо, недостаточно. Очевидно, что необходимо более широкое партнерство между институтами гражданского общества и властью в широком смысле этого слова.

В регионах накоплен уже большой и интересный опыт такого сотрудничества. Его важно не просто учитывать, но и уметь распространять. Мы готовы наладить эту работу - во всяком случае, крайне в этом заинтересованы.

Вам хорошо известны общественные инициативы в области экологии, правового образования граждан, помощи людям с ограниченными возможностями, в том числе детям-инвалидам.

Разумеется, это только часть той обширной работы, которую проводят общественные организации. Полагаю, что сегодня вполне можно подумать над механизмами их поддержки, в частности обсудить возможности использования таких институтов и инструментов, как социальные конкурсы и гранты.

Вы знаете, в этой связи хотел бы сказать только одно и сразу же обратить на это внимание. Мы готовы - я лично готов это сделать - посмотреть на те гранты, которые наши организации подобного рода получают, в том числе за границей, - это на самом деле слезы и копейки, мы готовы это все сделать. Единственное, что меня беспокоит, - это чтобы и с вашей стороны не было каких-то сомнений в том, что это какая-то форма подкупа со стороны государства. Да, это форма зависимости. В общем, мы готовы это сделать в совете с вами при выработке механизма взаимодействия в этой сфере. Вы знаете, что мы, допустим, не в состоянии повысить заработную плату в сфере культуры кардинальным образом, но мы должны сохранять наше национальное достояние в виде ведущих коллективов, создавать условия для их работы. И мы пошли по пути внедрения в практику так называемых грантов для ведущих художественных коллективов. Сейчас мы расширяем эту практику на драматический театр, я недавно подписал соответствующий указ. Мы выплачиваем гранты ведущим спортсменам России, имею в виду подготовку к крупнейшим международным соревнованиям. В принципе это нормальная работа взаимодействия государства с весьма важными для общества и государства в целом - бюрократическим языком скажу - отраслями. Мы не можем рассматривать поддержку общественных организаций как какую-то отрасль, но тем не менее понимаем, что эти организации нуждаются в поддержке. Давайте подумаем над формами решения этой проблемы.

Это все, что я хотел бы сказать в начале.

<……………>

С.ЗАБЕЛИН: Добрый день всем, Владимир Владимирович, коллеги!

У нас обычный слоган - плохая экология. А я попытаюсь начать с чего-то хорошего. В России первая экологическая организация возникла ровно 200 лет тому назад, в 1805 году - Московское общество испытателей природы. Жива до сих пор, породила всех остальных и 27 октября будет праздновать свой славный юбилей. Поэтому когда нам говорят, что это завозная импортная зараза, то ошибаются. Я надеюсь, что Вы сможете найти возможность поздравить или, может быть, даже поприсутствовать на этом замечательном событии.

И второе хорошее - это естественная благодарность за восстановление государственного экологического контроля в нашей стране. Мы с Вами говорили об этом на предыдущей встрече с комиссией. И то, что сегодня орган по экологическому, технологическому и атомному надзору при Правительстве действует, это хорошо, это нормальный уровень - максимальный из возможных уровней. За это на самом деле большое Вам спасибо. Приятно.

Но тем не менее живем мы в нашей стране, и все получается не совсем здорово. У нас теперь два органа по охране окружающей среды. Один, как я сказал, - при Правительстве, другой - при Министерстве природных ресурсов, с одинаковыми функциями - и у того и у другого экологическая экспертиза, и у того и у другого надзор. Теперь они выясняют, кто самый главный. При этом, естественно, забыли про нашу гордость и наследие - про систему заповедников, природных парков и федеральных заказников. Она сегодня де-юре бесхозная, и поэтому неплохо было бы также на федеральном уровне создать, например, агентство по особо охраняемым природным территориям. Вообще на самом деле лучшая в мире система, всеми признанная, национальная гордость, все-таки занималась развитием, становлением и всем остальным. Сегодня никто де-юре за эту систему не отвечает.

Вернусь к институтам гражданского общества.

В.ПУТИН: Я прошу прощения. Мы с Василием Михайловичем Песковым когда встречались в принципе выходили на это же решение. Там соответствующее поручение Правительству уже сформулировано. Я надеюсь, что оно будет реализовано в ближайшее время.

С.ЗАБЕЛИН: Мы тоже очень надеемся. Спасибо.

Теперь об институтах гражданского общества и тоже о некоторых проблемах. В нашей сфере, я буду говорить только, естественно, о нашей сфере - это, с одной стороны, общественный экологический контроль, с другой стороны, общественная экологическая экспертиза. Примечательно то, что еще при советской власти законодательно в 1960 году государство поделилось с общественными организациями своими полномочиями в области осуществления контроля. И только студенческими дружинами за 40, правда, лет, но было задержано больше 150 тысяч нарушителей. То есть вклад в пресечение нарушений был огромный.

В 2002 году наши законодатели или не законодатели чего-то испугались и поменяли законодательство, которое просуществовало реально 40 лет, то есть в первом законе, 91-го года, были тоже нормальные полномочия у общественности в этой сфере.

Фактически сегодня таких полномочий у нас нет. И это на том фоне, что в государственной системе произошли тоже изменения, скажем так, орган восстановлен, но с численностью происходят совершенно феноменальные вещи. В 2002 году в этой системе было четыре инспектора на один район, а в 2005-м - четыре района на одного инспектора. Каким образом осуществлять предотвращение экологических нарушений без участия общественности при такой системе, я не понимаю. Поэтому здесь, очевидно, нужно что-то менять и законодательно, и институционально.

С экологической экспертизой тоже происходят, как говорится, чудеса. Здесь мы сталкиваемся уже скорее с системой бизнеса, который по закону обязан предпринимать нормальные шаги для того, чтобы индустриальные проекты обсуждались с общественностью, чтобы общественный интерес и государственный общий интерес тоже учитывались. Сегодня этого не происходит. И, не пускаясь в долгие тяжбы и описания, скажу: главное, что наихудшими показателями отличаются компании с максимальным государственным участием. На слуху, естественно, к сожалению, ситуация сегодня с трубопроводом из Восточной Сибири на Тихий океан, где известная компания проявляет чудеса изворотливости. Уже почти анекдот: для того, чтобы провести общественную экологическую экспертизу, она создала свою собственную общественную организацию и зарегистрировала ее в Москве, которая принимала решения, что делать приморцам, что делать иркутянам, что делать бурятам, как у них лучше пройдет труба. Мы с Дмитрием Анатольевичем пытались господ из этой компании немножко приструнить, но они не согласились с нашим мнением, мягко, конечно, скажем.

При реализации такого проекта для России создаются такие сложности на международном уровне. Это теперь уже стало достоянием международной общественности, организуются международные компании. Шуму много, толку для нас - одни ущербы. С этими компаниями, с компаниями там, где государственное присутствие велико, им надо как-то по-человечески сказать, что так вести себя неприлично. Они, кстати, наиболее закрытые компании. Мы сейчас создали систему оценки экологических издержек разного рода компаний частного и государственного бизнеса, которая работает. Так вот 85 процентов оцениваемых частных компаний открыли свою экологическую отчетность для нас, для общественности, и ни одна государственная этого не сделала.

В.ПУТИН: Святослав Игоревич, это крайне важные вопросы, которые Вы сейчас затронули. В цивилизованном решении этих проблем мы все в высшей степени заинтересованы.

Хочу, чтобы Вы, со своей стороны, тоже услышали логику - в нормальном, дружеском режиме, не в режиме спора - с чем сталкиваются государственные органы в ходе этой работы по экологической экспертизе. Вы сейчас упомянули об одном из крупнейших, как в прежние времена говорили, народно-хозяйственных проектов, сопоставимых по значению с БАМом, которые строили десятилетия. Я надеюсь, что это не будет такой стройкой века, но эффективность может быть для государства гораздо более высокой, чем сам БАМ, который сегодня в полузагруженном состоянии пребывает. Это дает нам возможность выхода с нашими энергоресурсами на рынки быстроразвивающихся стран АТР, Азиатско-Тихоокеанского региона, на китайский рынок, причем на рынок покупателя и продавца, на Южную Азию, на Японию и так далее.

Хочу обратить Ваше внимание, что после распада Советского Союза наша страна потеряла пять крупных портов на западе. Пять! Мы, по сути, попали в зависимость от стран, которые осуществляют транзит наших энергоресурсов и злоупотребляют своим геополитическим положением, злоупотребляют в полном смысле этого слова. Мы сталкиваемся с этим постоянно. Для России крайне важен выход напрямую на рынки третьих стран. Это общенациональный проект, по сути дела. Он еще в начальной стадии находится. И поэтому первоначально, когда речь шла о маршруте из Восточной Сибири напрямую в Дацин, знаете наверняка, в китайский город, по южной оконечности озера Байкал, в том числе имея в виду мнения экологических организаций, экологов и экспертизы, было принято решение уйти с этого маршрута. Он стал на сотни миллионов долларов дороже. Было принято решение пойти по северной оконечности озера Байкал и дальше на восток. Но эти экологические экспертизы не должны препятствовать развитию страны и ее экономики. Я ни в коем случае не подвергаю сомнению то, что Вы сейчас сказали, наверное, и здесь нужно еще посмотреть повнимательнее. Но, как мы только начинаем что-то делать, одна из линий атаки против нас всегда - экологические проблемы. Порт начали строить рядом с Финляндией, наши партнеры (достоверно мне известно) деньги вложили в деятельность экологических организаций, только бы торпедировать развитие этого проекта, потому что это создает для них конкуренцию на Балтике. Десять раз приехали и посмотрели наши партнеры, в том числе из Финляндии. Окончательно, наконец, убедились в том, что невозможно ни к чему придраться. Теперь экологические проблемы в датских проливах - суда, видите ли, не такие. Да это не наши суда, их арендуют международные компании. В турецких проливах - в Босфоре - там тоже экологические проблемы.

К чему я это говорю? К тому, что для того, чтобы взаимодействие между экологическими национальными организациями, которые используются во благо нашей страны, а не как инструмент конкурентной борьбы с развитием нашей экономики, состоялось в нормальном режиме, нам, конечно, нужен больший контакт и большее доверие. Именно поэтому я говорил о том, что, когда идет финансирование подобного рода работы из-за рубежа, это вызывает подозрение у государства и компрометирует и общественные организации самого разного толка. Вот я о чем говорю. А нам нужны такие организации для решения своих собственных проблем, для того, чтобы мы при принятии таких крупномасштабных решений принимали бы оптимальным образом эти сформулированные решения. Для этого, конечно, нам нужно больше контактов и с государственными организациями.

Я готов выслушать ваши предложения, как мы можем наладить более тесный контакт в этом смысле.

С.ЗАБЕЛИН: Владимир Владимирович, тут как раз, что называется, Вы говорили моими словами, надеюсь, что я говорил Вашими. Действительно, самое главное, это контакт и наш интерес. Например, по той же великой трубе, назовем ее так, чтобы она была. Нет ни одной нормальной экологической организации, которая говорит, что она не нужна. Речь идет о конкретных вопросах по маршруту, по терминалу: где его расположить - в оптимальном месте или в наихудшем. Сегодняшний выбор, с точки зрения чисто экологической безопасности - просто наихудший выбор. Но там есть куча вариантов, которые мы предлагаем, и я готов Вам просто передать анализ тех же дальневосточных ученых, которые говорят, что там есть более выгодные с экономической, социальной и экологической точки зрения варианты. И вот здесь мы и партнеры. Только о партнерстве идет речь, так же как с экологическим, общественным экологическим контролем - о партнерстве. Вот эти механизмы нужно развивать, они достаточно прозрачны, наработаны. Вообще по экологической экспертизе главное - просто соблюдать закон. Прекрасный закон у нас есть об экологической экспертизе 95-го года. Вот соблюдать его - и больше ничего не надо делать.

В.ПУТИН: Мне бы все-таки хотелось потом еще раз к этому вернуться и думаю, что было бы правильно наладить нам все-таки более четкий механизм взаимодействия с нашими национальными экологическими организациями, потому что здесь мы и ошибиться не можем, но в то же время мы не можем допустить, чтобы это использовалось, как я уже сказал, в качестве рычага конкурентной борьбы.

Посмотрите, на Каспии что происходит. Стоило там "ЛУКОЙЛу" поставить платформу: нет, нельзя, потому что экология. А все компании, которые там пытаются работать, не имеют таких чистых технологий, которыми пользуются наши компании. Они более дорогие, но наши пошли на это.

То же самое сейчас в Балтийском море происходит. Там рядом поставили с прибалтийскими странами, кое-какие начали работы, нет, уже сразу начинают использовать этот аргумент. Поэтому, откровенно говоря, нам даже ваша поддержка нужна в этом смысле, поддержка именно независимых организаций. Давайте вернемся к этому, посмотрим.

<……………>

Источник: Официальный сайт Президента России, www.kremlin.ru

РАЗГОВОР С ПРЕЗИДЕНТОМ

Размышления после встречи

О лесе
15 июня Владимир Владимирович Путин пригласил меня для беседы по проблеме лесов и особо охраняемых территорий. Это не было спонтанное решение главы государства. Он посчитал важным прояснить сильно "набухшую" и серьезно волнующую общество проблему.

Встреча состоялась вечером в резиденции Ново-Огарёво, куда Президент вернулся после напряженной работы в Петербурге. Эту встречу Владимир Владимирович обещал во время посещения "Комсомольской правды" в юбилейные дни газеты. В редакции ему задано было много разных вопросов, в том числе о том, как складывается судьба российских лесов и заповедных территорий. В той праздничной обстановке на эти вопросы Президент, естественно, ответить не мог и сказал: "Давайте встретимся и поговорим..."

Встреча состоялась не только по обязательности Президента, но и потому, что проблема волнует и его самого. На беседу в качестве консультантов и для возможных поручений были приглашены министр природных ресурсов Юрий Трутнев, министр финансов Алексей Кудрин и начальник правового управления президента Лариса Брычёва.

Предыстория встречи читателям нашим известна. В последние полтора года "Комсомольская правда" последовательно выступала против скоротечной, непродуманной приватизации лесов и привлекала внимание к судьбе заповедных территорий. Это было не только мнение журналиста, исследовано было несколько тысяч читательских писем, проведены консультации с учеными-лесоводами, состоялись "круглые столы" и выезды туда, где лес растет или уже расти перестал.

В рамках вялотекущих и пока не дающих благих результатов революционных реформ всего и всея судьба лесов определялась посылом: "Они должны эффективно работать на экономику". Это же было сказано о других природных ресурсах. Спорить с такой формулой было трудно. Но каким путем пошло дело?

Как приватизирована была нефть, другие ископаемые ресурсы и производства, мы теперь видим. Оставим социальную сторону приватизации сейчас в стороне. Проблема управления лесами сегодня состоит в том, что в "философии" приватизации леса поставили на одну доску с нефтью и посмотрели на них только экономическим взглядом, как на сырье, которое надо лишь интенсивнее использовать. В этом была ошибка, и очень серьезная.

В отличие от нефти или, скажем, металлов леса - богатство возобновляемое. При разумном, бережном отношении к лесу он может бесконечно долго служить человеку. Но это не всё. Лес - "несущая конструкция" в экологических системах Земли. Лес - это кислород, это сохранение влаги, в первую очередь уже ставшей дефицитом на планете питьевой воды, лес - это среда, где обитает огромное число разных животных, и, наконец, "второй дом" человека, где много чего люди имеют, в том числе и полноценный здоровый отдых. Наконец, лес формирует облик нашей равнинной страны. Вместе с реками он делает для нас привлекательным, дорогим образ Родины.

Об этих достоинствах леса экономисты во главе с господином Грефом постарались забыть (не хочется думать: не знали - образованные ведь люди). Знали! И понимали: радость людям своим проектом не принесут. По этой причине были без всякого общественного обсуждения, тихо ликвидированы два ведомства - лесное и экологическое. Лесное ведомство существовало в России 200 лет. Им накоплен был опыт эксплуатации и охраны лесов, созданы традиции лесопользования, создана лесная, признанная миром наука, выращены ученые-лесоводы. Всё было разом порушено. Замысел: "Ничто не должно мешать эффективному использованию леса".

В недрах Министерства экономики без привлечения ученых-лесоводов негласно началась разработка новой стратегии лесоводства и новых законов лесопользования. Почему негласно, загадки нет. Сами разработчики понимали, сколь уязвима и опасна новая их концепция обращения с лесом. Но дело это всё же не могло остаться "совершенно секретным". При разных "утечках" и явном несочувствии некоторых разработчиков умозрительно сочиненному документу специалистами был он прочтён. Этот предельно запутанный (многие полагают - сознательно) документ был законом приватизации лесов. Было ясно: "сырьевой" подход к лесу неизбежно забуксует при соприкосновении с реалиями жизни. Не прислушаться к этому мнению было нельзя. Лесной кодекс посылался на бесчисленные доработки. Из него убирались особо раздражающие положения, связанные с приватизацией, но сущность документа от этого не менялась, и общественный протест нарастал. Разработчики документа стали приглашать для консультации специалистов-лесоводов. Их снисходительно слушали, но сущность Кодекса не менялась - приватизация! Мы в газете попросили высказаться по этой проблеме наших читателей. За десять дней "Комсомольская правда" получила несколько тысяч гневных, протестующих писем. "Нет" приватизации было сказано и за многочисленными "круглыми столами". "Немыслимое, губительное дело", - назвал возможную приватизацию председатель Совета Федерации Сергей Миронов. Где-то за кулисами Лесной кодекс опять принялись "улучшать". Слово "приватизация" с бумаги почти исчезло, но по сути этот "остриженный ёж" сохранял в себе все черты механизма приватизации. Таковым, по-прежнему без обсуждения обществом, документ был отдан на чтение в Думу. И она его утвердила. (Почти уверен: редкий депутат удосужился и смог прочесть этот противоречивый, запутанный документ.)

К тому моменту "Комсомольская правда", сохраняя последовательность своей позиции, выступала по этой острой проблеме пять раз. Тут и приспело предложение Президента сесть за стол и спокойно поговорить о том, что имеем сегодня.

Разговор с Президентом не поддается стенографическому воспроизведению. Это не было интервью: вопрос - ответ, была беседа-размышление. Главное, о чем я спросил: "Владимир Владимирович, в нынешнем виде Лесной кодекс действительно какая-то новая стратегия - леса остаются в руках государства и будут отдаваться только в аренду либо это всего лишь временное прикрытие для приватизации? Просьба ответить четко и ясно". Ответ: "Стратегия. Леса остаются в руках государства. Форма их эксплуатации государственная и сдача в аренду". - "Тогда почему в документах все-таки остается "пружина" приватизации да и слово "приватизация" тоже присутствует?" Президент повернулся к консультанту-юристу: "Действительно есть?" Лариса Игоревна утвердительно кивнула. "Всё надо вымести", - заключил Президент самую важную часть беседы.

Далее разговор пошел об аренде. В нескольких лесных странах она используется эффективно. В Канаде, например, почти все леса принадлежат государству, но эксплуатация их арендная, приносящая выгоду и арендатору, и госказне. Но такая эксплуатация леса - дело тонкое и ответственное. Канадский арендатор живет в устоявшейся социальной среде при разумных, проверенных практикой законах, при прозрачности экономических отношений, следуя научным рекомендациям по эксплуатации леса, и не помышляет что-то хапнуть и убежать. Аренду ему дают на время, тщательно прописывая её условия. Если они соблюдаются - договор продлевают, и дело жизни своей арендатор может передать сыну, внуку, не соблюдаются - договор аннулируется, а если были злостные нарушения, арендатора и накажут.

Готовы ли наши грядущие арендаторы к такому лесопользованию? Кто возьмется ответить на этот вопрос, включая и Президента? Лес растет медленно. Прибыль от его эксплуатации верная, но не скорая, требующая терпения и усилий. На сколько лет надо сдавать лес в аренду, чтобы увидеть: арендатор действует правильно? Этот вопрос задал я накануне встречи с Президентом министру природных ресурсов Юрию Трутневу. Он назвал цифру, которая с ног валит, - 99 лет! Я не мог найти ничего лучшего, как высмеять абсурдность этого срока, припомнив известный всем анекдот про Хаджу Насреддина. Министр стал объяснять, что люди будут становиться лучше, что арендаторы станут связывать судьбу леса с судьбою своих детей... Я сказал, что над властью будут смеяться, если цифра "99" будет обнародована. Министр понимающе на меня посмотрел... В разговоре Президент тоже признал лишенным всякого здравого смысла означенный срок и вопросительно посмотрел на Трутнева. Тот предложил: "Двадцать четыре года, как у канадцев". А я подумал: нашим мастерам богатеть и меньшего срока довольно, чтобы хапнуть и куда-нибудь скрыться.

Кодекс, если мы хотим, чтобы это был нормально работающий документ, принимать рано. Привлекая ученых-лесоводов, необходимо подробно прописать в нем все условия аренды: права арендатора и обязанности, возможные его издержки и видимый доход, условия эксплуатации леса таким образом, чтобы он сохранялся, - много всего обязательно надо продумать.

Есть и еще одна важнейшая ипостась при любой эксплуатации леса: присутствие в нём человека - охотника, просто гуляющего, собирающего грибы, ягоды... В Кодексе есть две строки. В одной сказано: леса должны быть открыты для посещения людьми, в другой: если арендатор считает нужным, он может закрыть этот доступ. Не трудно понять, в соответствии с какой строкой закона будет он действовать. А как отнесется к этому какой-нибудь Иван Кузьмич Тимофеев, идущий с грибной корзинкой? Лес для него, возможно, единственная отрада в жизни, а тут проволока, собаки, крики охраны. Чуть подумав, можно представить разные варианты поведения Кузьмича, и все они нехорошие. Не хочется думать о какой-нибудь "берёзовой революции", но слова эти уже мелькнули где-то в газетах.

Есть еще вопросы, прописанные в законе и явно неприемлемые. Ранее существовали "разрешительные" рубки леса, теперь их заменяют на "заявительные". То есть без всяких документов арендатор доложит: сделал, мол, то-то и то-то. А это прямой путь к бесконтрольному расхищению леса.

Еще закавыка - лесоустройство. В стране существовало более десятка государственных лесоустроительных организаций. Специалисты высокого класса кормили в лесах комаров многие летние месяцы, составляя документацию: что где растет, какие почвы, какие леса на них, что когда можно и сколько рубить, каким болезням подвержен лес, проектировались просеки и дороги - около ста разных параметров. Сейчас эти организации начали акционировать, то есть они "разгосударствливаются". Эта ошибка с последствиями очень серьезными. Лесоустройство должно непременно остаться государственным институтом, иначе оно будет работать на арендаторов и так всё "устроит", что леса растащат "законно". Тонкости этого дела с ходу решить нельзя. Но важно сейчас на них указать.

Охрана лесов... Она существовала всегда. Еще недавно леса охраняли около ста тысяч лесников и обходчиков. Сегодня лес беззащитен! Во времена Тургенева мужик ночью на тощей лошади мог утащить из леса бревно для матицы в ветхой избёнке. Со школьных лет все знают, что пойман был тот самый мужик лесником по кличке Бирюк. Сегодня в лесу появляются не на лошади - на

"КамАЗах", да еще с краном. В считанные часы выбираются лучшие дерева и увозятся. Ни на месте, ни на дороге никто к порубщикам не подойдет, не остановит. Есть места (Карелия и Приморье), где леса исчезают как при пожарах - на огромных площадях остаются только пеньки. По официальным данным, за год в стране незаконно вырубается 8 миллионов кубометров леса, а по данным независимых экспертов - 30 миллионов кубов. "Владимир Владимирович, необходимо срочно создавать ведомственную лесную охрану. Без неё лесопользование невозможно. И дело это требует срочности почти такой же, с какой работает МЧС". Для Путина слова эти новостью не были. Он выразительно посмотрел на министра Трутнева. От него тут узнали, что "вопрос прорабатывается", что речь идет о создании вооруженной ведомственной охраны лесов численностью в тридцать тысяч человек, и намекнул, что пока есть препятствия, не ясно, со стороны ли Министерства финансов или кого-то еще. Президент, как я понял, поддержку лесному ведомству пообещал.

Коснулись и больного вопроса: стихийной застройки водоохранных зон. Картина эта у всех на виду. Мы писали о ней. Я лишь напомнил в беседе о крайней болезненности этого не остановленного процесса. Московские водохранилища, из которых многомиллионный город пьет воду, ранее строжайше охранялись - бабку с грибной корзиной за два километра не подпускали к воде. Сегодня берега хранилищ застроены, и много чего попадает в питьевую воду. Вот вспышка гепатита в верховьях Волги. Отчего она? Если не наведем порядка в водоохранных зонах, подобные беды нас будут преследовать постоянно.

Есть в Европе редкой чистоты и красоты Женевское озеро. На его берегах я тоже видел постройки. Но какие фантастические деньги платят их хозяева в государственную казну за право жить на берегу озера и какие строгие санитарные правила тут соблюдаются! Именно так надо прижать и наших поселенцев в водоохранных зонах. Ни донкихоту Митволю, ни в целом Министерству природных ресурсов задача эта не по силам. Половина "замков" в водоохранных зонах принадлежат представителям власти разных ступеней. А себе на ногу власть не наступит.

О заповедниках
Все нынешние страсти по управлению лесами связаны со стремлением более интенсивно леса эксплуатировать. В этом случае логика предполагает особую заботу хотя бы об островках нетронутой природы. С этой проблемой впервые столкнулись в США, осваивая новые территории при движении с Востока на Запад. В 1872 году был учрежден Йеллоустоунский Национальный парк площадью 100 на 100 километров. Парк-заповедник неприкосновенно существует поныне, и к этому флагману сбережения природы присоединилось еще более полусотни других сохраняемых территорий. Когда американцев спрашивают о главной в стране ценности, ответ неизменный: Национальные парки!

За последние 150 лет интенсивность освоения человеком земель под пашни, застройки, коммуникации и выбывание из хозяйственного оборота земель загубленных сделало заповедники последней надеждой сохранения хотя бы некоторых территорий в качестве некоего неприкосновенного "семенного фонда". И признаком цивилизованности считается уже не только количество производимых телевизоров, компьютеров, автомобилей и стиральных машин, а способность страны сберечь природные ценности - участки лесов, диких животных, чистые реки, озёра, живописные места.

Индустриализация любой ценой заставила власть в Советским Союзе задуматься о создании заповедников. Только в 1935 году их создано было семь. Мы уже писали об этом, но есть необходимость повторить, сколь эффективной была их роль. От полного исчезновения в тайге был спасен соболь, в степных районах - сайгак, в европейской части страны - бобры и лоси. Почти из небытия возвращен зубр. Организация заповедного дела в Советском Союзе сейчас признана миром как образцовая.

Что имеем сегодня? Сегодня существует в России 100 заповедников и 30 Национальных парков. Но существуют лишь по инерции. Управления ими и другими особо охраняемыми территориями практически не существует. В недрах нынешнего Министерства природных ресурсов этим занято четыре (!) человека, причем трое из них - люди явно случайные. Что могут сделать они и что с них можно спросить? Явление это терпимым назвать нельзя. В газете мы об этом писали. С Президентом при встрече подробно говорить об этом возможности не было, да и необходимости тоже. За два дня до этого мы беседовали о судьбе особо охраняемых территорий с министром природных ресурсов и пришли к одинаковой мысли - положение надо немедленно поправлять. Наилучшее решение: в рамках министерства создать Агентство по особо охраняемым территориям с соответствующим статусом, необходимым штатом работников и улучшением финансирования всех служб на охраняемых территориях.

Обо всём этом вместе с министром Трутневым мы информировали Президента. Он согласился: "Да, такое Агентство без промедления создать необходимо. Поручения правительству будут даны". Я заметил, что полезно бы было создать при Агентстве научно-общественный совет. Это тоже было поддержано.

В заключении беседы я напомнил Президенту о том, что обстоятельства требуют учредить несколько новых заповедников. Один из них можно открыть хоть завтра - вся документация о его устройстве существует уже несколько лет. Речь идет о "Кологривском лесе" в Костромской области. ("Комсомольская правда" рассказывала об этом уникальном в Европе реликтовом лесе, которого никогда не касался топор.) Сохранить его надо как величественный памятник природы и как полигон для науки. Власти Костромской области активно поддерживают учреждение заповедника. "Все будут счастливы вместе с Вами, Владимир Владимирович, разрезать зеленую ленточку на тропе в заповедник".

Беседа длилась более часа. Отчет о ней я хочу закончить словами моего друга и консультанта, академика РАН Александра Сергеевича Исаева: "Разумное, ответственное перед потомками управление лесами России во многом будет определять нравственную, экономическую и экологическую обстановку в стране". И уместно тут вспомнить слова большого радетеля за национальное наше богатство писателя Леонида Леонова. От него я слышал их несколько раз: "Лес в России - больше, чем лес. Это судьба нашей страны".

Василий Песков
Комсомольская правда, №98-т, 23 июня 2005 г.

Приглашаем к дискуссии!!! Возможно, Ваши комментарии смогут изменить или скорректировать законодательную политику нашего парламента.

© Центр охраны дикой природы.
Воспроизведение материалов бюллетеня экологическими некоммерческими организациями допускается без предварительного согласования. Ссылка на бюллетень и его авторов обязательна.

| подписка | вверх |