А.Э. Айрапетьянц, Р. Юшкайтис

• Подвиды
• Таксономия
• Природоохранный статус и заключение
• Описание
• Распространение
• Биотопы
• Экология
• Поведение
• Размножение
• Литература

Подвиды: Muscardinus avellanarius avellanarius (Linnaeus, 1758).

Видовая и внутривидовая систематика Muscardinus avellanarius L . претерпела со времени описания вида некоторые изменения, касавшиеся таксономического статуса ряда южно-европейских и малоазийской форм. Им то придавался статус подвида, то ранг вида. Перечисляя 5 подвидов орешниковой сони С.И. Огнев (1947), сомневался в таксономической самостоятельности одной из итальянских форм ( M. a. rivtus Aitobello ). Позднее Б.С. Виноградов (1952) говорит о 3-х видах орешниковых сонь. В настоящее время большинство специалистов по грызунам признает наличие одного монотипического вида – Muscardinus avellanarius Linnaeus 1758, с кариотипом 2 n =46–4 (Громов, Ербаева, 1995). Цитогенетический анализ, проведенный А.С. Графодатским (1993), подтвердил это положение.

На относительно небольшой площади, которую занимает восточная часть ареала M. avellanarius , вид распространен спорадически и запас его неодинаков. Только на территории Центральной лесной Молдавии численность орешниковой сони достаточно велика по сравнению с другими районами обитания. Здесь плотность населения колеблется в пределах от 6 до 16 особи на гектар (Лозан, 1970). Это рекордные показатели для всей восточной части ареала вида. На остальной территории, на участках, где вид достаточно обычен, плотность населения никогда не превышала 3,9 особей на 1 га (Лихачев, 1954). По данным Р. Юшкайтиса ( Juskaitis , 1995), детально обследовавшего всю территорию Литвы, средняя плотность населения орешниковой сони в разные годы колеблется от 1 до 3 особи на 1 га. Таким образом, в настоящее время статус вида практически на всей территории бывшего СССР может быть определен как редкий или уязвимый (в зависимости от района обитания). Орешниковая соня включена в региональные Красные Книги или списки редких видов большинства регионов в области ее распространения ( Juskaitis , 1992; Гайдук и др., 1997; Зубакин, Харитонов, 1997; Каштальян, 1997; Савицкий и др., 1997).

Muscardinus avellanarius L. один из самых мелких представителей семейства. Размер тела взрослых животных не превышает 90 мм, хвоста – 77 мм. Масса тела не больше 27 г. Окраска верхней стороны охристо-рыжая, иногда с оранжевым оттенком, нижней стороны – более светлая с желтоватым оттенком, на горле, груди или животе могут быть очень светлые, почти белые пятна. Хвост равномерно покрыт относительно короткими, густыми волосами того же цвета (или чуть светлей), что и туловище, самый конец может иметь несколько темных волосков, образуя хвостовую кисточку. Кончик хвоста некоторых особей может быть и депигментирован. Такое явление частичного альбинизма было отмечено у орешниковых сонь нескольких локальных популяций Литвы. Степень выраженности данного признака варьирует от еле заметного белого пучка концевых волос до участка длиной 22 мм ( Juskaitis , 1995). В отличие от других сонь (за исключением Glirulus japonicus Schinz .) мордочка на конце слегка притуплена. Ушные раковины небольшие, округлые. Вибриссы усов собраны в пучки, длина их составляет 40% от длины тела, кончики их слегка загнуты.

Специализация к лазанию сказалась в строении дистального отдела конечностей. Все 4 пальца кисти практически одной длины, первый палец стопы заметно меньше остальных, поставлен к ним перпендикулярно и не имеет когтя. Подошвенные мозоли и ладонные бугры более крупные, выпуклые, чем у других видов сонь. При движении по веткам кисти развернуты в стороны почти под прямым углом. Орешниковые сони самые древесные из всего семейства, они более специализированы в лазании, чем в беге по ветвям и прыжкам.

Череп с укороченным лицевым отделом. Щечные зубы с низкими коронками, бугорки по их краям не выражены. Слуховые барабаны удлиненные, большие (Громов, Ербаева, 1995).

На территории бывшего СССР западная часть ареала орешниковой сони занимает очень небольшие участки (Меландер и др., 1935; Заблоцкая 1957а, б; Штраус, 1959; Лихачев, 1972; Juskaitis, 1995a) . Она вытянута неширокой лентой с запада на восток от Прибалтики через верхнее Приднепровье, по р. Оке к среднему Поволжью. Второй отрезок объединяет Прибалтийский регион через Белоруссию с западными лесистыми районами Украины и горными лесами Прикарпатья и Молдавией. В Крыму, в степных районах Украины и на Кавказе орешниковая соня отсутствует (Формозов, 1925; 1928; Сокур, 1926; Лихачев, 1964, 1972; Татаринов, 1956; Штраус, 1959; Турянин, 1959; Попов, 1960; Лозан, 1970; Громов, Ербаева, 1995; Juskaitis, 1995 a, b).

Как уже говорилось выше, внутри этой части ареала, распространен вид крайне неравномерно и численность всюду невелика. Вопрос о современном распределении орешниковой сони по территории бывшего Советского Союза требует внимания, возможно детальное обследование области распространения орешниковой сони помогут выявить еще новые места обитания.

Орешниковая соня в пределах ареала обитает преимущественно в лиственных и смешанных лесах, поселяясь в местах с богатым подлеском, главным образом из орешника или других лиственных пород. Ее можно встретить вдоль лесных или проселочных дорог, по опушкам полян, на зарастающих вырубках. В Молдавии (Лозан, 1970), на Украине (Татаринов, 1956), в Белоруссии (Сержанин, 1955; Михолап, 1956) зверек населяет смешанные широколиственные леса, грабовые, буковые, грабово-буковые насаждения с обильным подлеском. В окрестностях Киева одна особь была добыта в зарослях дикого винограда, находили их и в городском саду (Шарлеман, 1915). В Прибалтике орешниковые сони заселяют лиственные леса (береза, осина, ольха, рябина) и смешанные (береза, ель), иногда слегка заболоченные, но обязательно с богатым подлеском из крушины, лещины (Штраус, 1959; Juskaitis , 1988). В Ярославской, Владимирской областях сони отдают предпочтение спелым лиственным лесам с участием в древостое липы, ясеня, дуба и других широколиственных пород, и в этом регионе их требование к местообитанию – наличия подлеска и подроста (Капланов, Раевский, 1928; Лихачев, 1953, 1954, 1955; Заблоцкая, 1957). В Поволжье (Волжско-Камский край, Нижегородская область) диапазон в выборе стации широк, но заселяют сони, в основном, широколиственные насаждения, как и везде с хорошо представленным и развитым подлеском, зачастую перевитом хмелем, повиликой. Здесь же орешниковую соню можно встретить в средневозрастных хвойных лесах с обязательной примесью лиственных или широколиственных пород. Выбор таких местообитания объясняется богатством кормовой базы (обилие плодоносящих деревьев и кустарников, чередование поспевающих плодов), хорошими защитными условиями, обеспеченными наличием подлеска и подроста. В таких угодьях зверьки устраивают себе гнезда из листьев, искусно сплетенные шарики из разных древесных и кустарниковых пород.

Участок обитания орешниковой сони по данным Р. Юшкайтиса (1990; Juskaitis , 1997) у самцов представляет собой участок леса около 1 га, у самок – немного меньше, сходные данные приводит для Московской и Тульской областей Г.Н. Лихачев (1955, 1967).

В популяции орешниковой сони по данным Г.Н. Лихачева (1954а, 1966а, б), с незначительным перевесом преобладают самцы: в выводках это соотношение выглядит как 53,6% самцов и 46,4% самок, среди самостоятельно живущих молодых соответственно: 58,5% – 41,5%, среди взрослых – 55,8% – 44,4%. В Литве, по данным Р. Юшкайтиса ( Juskaitis , 1994) соотношение полов 1:1, хотя в отдельные годы эти пропорции могут изменяться в сторону преобладания то самцов, то самок. Плотность населения, как уже говорилось выше, в северо-западных и северных частях ареала никогда не бывает высокой, несколько выше (в среднем) – в Молдавии. Благодаря более высокой репродуктивной активности орешниковой сони по сравнению с другими видами, в популяциях могут иметь место незначительные подъемы и падения численности. Однако значительного прироста населения никогда не бывает из-за высокой смертности животных во время гибернации – от 64% до 72% в Литве ( Juskaitis , 1988, 1994, 1995b, 1999b), до 70% в Подмосковье (Лихачев, 1954а, 1966а, б, 1971), высокий процент гибели зверьков во время зимовки характерно и для Молдавии (Лозан, 1959, 1970). Основу популяции к началу репродуктивного периода во всех районах ареала составляют взрослые особи, пережившие 1 зимовку, второе место – зверьки в возрасте 2-х лет, трехлетние и старше встречаются в очень незначительном количестве (Юшкайтис, 1988). К осени после успешного размножения (как правило, двухкратного) соотношение возрастных меняется в пользу сеголеток, доля которых, по Р. Юшкайтису, может составить 57-89%. Сроки жизни орешниковой сони в природе редко превышают 3 года, чаще всего животные доживают до 2-2,5 лет. Учитывая все сказанное, полное обновление популяции орешниковой сони в восточной части ареала происходит за 3-3,5 года. Как и другие виды сонь, M. avellanarius L . к группам со стабильной динамикой численности.

Взаимоотношения орешниковой сони с другими обитателями их местообитаний сводятся в основном к конкуренции за убежища, точнее за искусственные гнездовья. Во всех районах обитания, где для привлечения птиц-дуплогнездников развешиваются скворечники, синичники, дуплянки, орешниковые сони их охотно занимают (Юшкайтис, 1983, 1993; Juskaitis, 1995c ). Особенно жесткой конкуренция из-за убежищ оказываются весной, когда совпадает начало репродукции у сонь и гнездования у птиц. Зверьки заселяют домики независимо того, занято оно птицей или нет, создавая собственное гнездо поверх птичьего. В большей степени страдают от зверьков горихвостки, мухоловки-пеструшки, в меньшей – большие синицы и лазоревки, способные оказать сопротивление мелкому грызуну. Орешниковые сони , вопреки распространенному мнению (Езерскас, 1961; Лозан, 1970; Гвоздак, Симочко, 1977), не уничтожают взрослых птиц и их птенцов, но могут повредить гнезда с кладками, а по мнению Р. Юшкайтиса (1993), выпить яйца. Ни Г.Н. Лихачевым (1971), в Подмосковье и Тульских засеках, ни нами (1983) в Кодрах такого явления отмечено не было. Особой привлекательностью для сони отличаются гнездовья, ранее использовавшиеся птицами и сохранившими остатки гнезд.

Синичники, скворечники и другие искусственные гнездовья привлекают и других обитателей биотопов, в первую очередь лесную соню, полчка и там, где она еще встречается – садовую, помимо сонь, частым обитателем птичьих домиков может быть и желтогорлая мышь; из насекомых в искусственных убежищах поселяются шмели, осы, шершни, муравьи. Нам неоднократно приходилось наблюдать скворечники и синичники занятые этими животными, причем в ряде случаев новые обитатели занимали убежища или после орешниковых сонь, или, изгнав их. По данным Р. Юшкайтиса (1993), искусственными гнездовьями помимо перечисленных видов пользуются рыжие полевки и малые бурозубки.

Кормовой рацион орешниковой сони состоит в основном из семян широколиственных пород (орехи, желуди, буковые, липовые орешки и т.п.) и разнообразных ягод и фруктов, ранней весной зверек охотно использует в пищу молодые побеги и почки. По нашим наблюдениям, животный корм в диете вида отсутствует, другие исследователи придерживаются иного мнения, считая, что орешниковая соня нападает на мелких воробьиных птиц, разоряет их кладки (Штраус, 1959; Успенский, Лозан, 1961; Езерскас, 1961).

В питании хищников орешниковые сони существенной роли не играют из-за своей малочисленности и деятельности в основном в густых кронах деревьев или зарослях кустарников. Они могут быть случайной добычей сов, ласки, горностая, каменной и лесной книц, дикого лесного кота. Зимой неглубокие зимовочные гнезда могут раскапывать лисицы.

Сроки репродуктивного периода несколько отличаются в разных районах ареала, так как зависят от времени пробуждения. Отличия эти в основном проявляются в молдавских и северных популяциях. Самки в состояние течки приходят сразу же по выходе из спячки, самцы кончают гибернацию несколько раньше и к моменту появления самок на поверхности уже готовы к спариванию. Самки полицикличны и в отдельные годы могут приносить даже по 3 выводка, хотя в большинстве своем размножаются 1 или 2 раза в году. По данным Г.Н. Лихачева (1966), в условиях Московской и Тульской областей повторно может размножаться до 50% самок, для Молдавии этот процент выше (Лозан, 1970). В выводке может быть от 2 до 8 детенышей (Формозов, 1925; Лихачев, 1966; Лозан, 1970; Айрапетьянц, 1983; Juskaitis , 1988; Сластионенко, 1990). Причем в южных частях ареала выводки больше. Детская смертность в период лактации и первых этапов осваивания территории высока. Продолжительность беременности составляет 22–25 дней, лактация – 27–30. Прозревают детеныши на 18–19 день. К этому времен у них уже достаточно совершенны все способы движения, они более стремительны и реактивны, чем взрослые животные (Лозан, 1960; Preedy , 1973; Айрапетьянц, Сластионенко, 1988). Половозрелости орешниковые сони достигают только к 11–12 месяцам, так что начинают размножаться после зимовки и в значительно поздние сроки, чем взрослые животные. По свидетельству Г.Н. Лихачева (1966), среди годовалых самок приносит повторное потомство не более 8–9%.

Орешниковые сони одиночные формы, мало стремящиеся к общению. Исключение составляет репродуктивный период, включающий в себя гон, ухаживание и выращивание молодняка. Именно в этой фазе жизни проявляются разнообразные взаимодействия между особями. Звуковые сигналы, используемые животными при общении, как правило, специфичны и сопутствуют конкретным действиям (Мовчан, Коротецкова, 1983; Мовчан, Коротецкова, 1987). Так, агонистическое поведение, по данным Л.В. Коротецковой (1987), сопровождается визгами, адекватно воспринимаемыми всеми особями. Умиротворяющие звуки, производимые при общении самки с детенышами, ухаживании, выражаются стрекотом, призывные – свистом. В условиях неволи животные, находящиеся в одном вольере, стремятся к скучиванию, занимая общие домики и обнаруживая избирательную склонность друг к другу. Такая привязанность между самками часто сохраняется и при появлении у них выводков, самки с пометами продолжают занимать одно убежище, осуществляя совместную заботу о потомстве. В неволе же нам часто приходилось наблюдать и случаи факультативной моногамии во всех ее проявлениях (Айрапетьянц, 1983).

Айрапетьянц А.Э. 1983. Сони. Л.: ЛГУ (Жизнь наших птиц и зверей). 191 с.

Айрапетьянц А.Э. Сластионенко Ю.Б. 1988. Этапы постнатального онтогенеза орешниковой сони. // Грызуны. Тез. докл. 7-ого Всесоюз. совещ., Свердловск, 1: 119-120.

Виноградов Б.С., Громов И.М. 1952. Грызуны фауны СССР. М.-Л.: Изд-во АН СССР. 296 с.

Гайдук В.А., Блоцкая Е.С., Жук В.А., Абрамов И.В. 1997. Редкие и исчезающие млекопитающие юго-западной части Белоруссии: состояние и охрана. // Редкие виды млекопитающих России и сопредельных территорий. Тез. Междунар. Совещ., Москва, 9-11 апреля 1997 г. М.: 22.

Гвоздак А.А., Симочко М.Д. 1977. Соня орешниковая ( Muscardinus avellanarius L .) – конкурент мелких дуплогнездных птиц. // Вестн. зоол.,3:88-89.

Графодатский А.С., Фокин И.М. 1993. Сравнительная цитогенетика Gliridae (Rodentia) // Зоол. журн.,72 (11):104-112.

Громов И.М., Гуреев А.А., Новиков Г.А., Соколов И.И., Стрелков П.П., Чапский К.К. 1963. Млекопитающие фауны СССР.1. М.-Л.: Наука. 520 с.

Громов И.М., Ербаева М.А. 1995. Млекопитающие фауны России и сопредельных территорий. Зайцеобразные и грызуны. СПб.: Наука. 520 с.

Езерскас Л.И. 1961.Посторонние обитатели дуплянок в лесах Литовской ССР и их влияние на птиц-дуплогнездников. // Экология и миграции птиц Прибалтики. Тр. IV Прибалтийской орнит. Конф., Рига, июль-август, 1960 г. С.123-128 .

Заблоцкая Л.В. 1957а. Материалы по экологии основных видов мышевидных грызунов Приокско-Террасного заповедника и смежных лесов. // Тр. Приокско-Террасного гос. запов., 1: 170-241.

Заблоцкая Л.В.1957б. Фауна мышевидных грызунов в различных типах леса левобережья широтного течения р. Оки. // Бюлл. Моск. об-ва испыт. прир., отд. биол., 62 (4): 19-36.

Зубакин В.А., Харитонов Н.П.,1997. Редкие млекопитающие, намеченные к занесению в Красную книгу Московской области. // Редкие виды млекопитающих России и сопредельных территорий. Тез. Междунар. Совещ., Москва, 9-11 апреля 1997 г., М.: 39.

Капланов Л.Г., Раевский В.В.. 1928. Материалы к фауне млекопитающих Центрально-промышленной области. // Тр. Гос. Музея Центр.-пром. Обл. М. 5: 19-21.

Каштальян А.П. 1997. Представители семейства Соневых ( Gliridae ) на территории Республики Беларусь. // Редкие виды млекопитающих России и сопредельных территорий. Тез. Междунар. Совещ., Москва, 9-11 апреля 1997 г., М: 47.

Коротецкова Л.В. 1977. Звуковые реакции семейства сонь ( Myoxidae ). // Зоол. журн. 56 (4).: 602-610.

Лихачев Г.Н. 1953. Наблюдения над размножением мухоловки-пеструшки в искусственных гнездовьях. // Бюл. Моск. об-ва испыт. прир., отд. биол., 58 (2): 23-34.

Лихачев Г.Н. 1954 а. Размножение и численность орешниковой сони. // Зоол. журн., 33 (5): 1171-1182.

Лихачев Г.Н. 1954 б. Характер использования орешниковой соней птичьих искусственных гнездовий. // Третья экол. конф. Тез. докл. Ч. IV (Киев): 194-198.

Лихачев Г.Н. 1955. Время пробуждения и характер кочевок орешниковых сонь // Бюлл. Моск. об-ва испыт. прир., отд. биол., 60(4): 123-124.

Лихачев Г.Н. 1966а. Размножение орешниковой сони на юге Московской области. // Бюлл. Моск. об-ва испыт. прир. отд. биол., 71 (1): 32-42.

Лихачев Г.Н. 1966б. Структура популяции орешниковых сонь. // Бюлл. Моск. об-ва испыт. прир., отд. биол. 71 (5): 18-29.

Лихачев Г.Н. 1971. К биологии орешниковой сони. // Приокско-Террасного гос. запов., 5: 160-175.

Лихачев Г.Н. 1972. Распространение сонь в Европейской части СССР. // Фауна и экология грызунов, 11: 71-115.

Лозан М.Н. 1959. Материалы по экологии сонь Молдавской ССР // Изв. Молд. Фил. АН СССР, 8 (62): 69-76.

Лозан М.Н. 1960. Постэмбриональное развитие орешниковой сони ( Muscardinus avellanarius L .) // Тр. ин-та биол. Молд. фил. АН СССР, 1: 137-140.

Лозан М.Н. 1970. Грызуны Молдавии, 1. Кишинев.: 167 с.

Лозан М.Н. 1979. Сони. // Животный мир Молдавии (Млекопитающие). Кишинев.

Лозан М.Н., Егоров В.И. 1960. Материалы по распространению и биологии орешниковой сони в Молдавии. // Тез. 2 научн. конф. молодых ученых Тираспольского пед. ин-та: 36-37.

Лукшевич Э.В. 1981. Экспериментальное изучение избирательности питания орешниковой сони ( Muscardinus avellanarius L .) // Природа и музей. Рига: 53-59.

Меландер В.А., Зубарь К.Р., Граве Г.А. 1935. Млекопитающие Западной области (Животный мир Западной области). Смоленск, 368 с.

Михолап О.Н. 1956. Грызуны Полесской низины. // Вестн. АН БССР, биол.

Мовчан В.Н., Коротецкова Л.В. 1983. Акустическая сигнализация орешниковой сони Muscardinus avellanarius (Rodentia, Myoxidae ) // Зоол. журн., 62 (10): 1547-1558.

Мовчан В.Н., Коротецкова Л.В. 1987. Опознавание орешниковой соней Muscardinus avellanarius (Rodentia, Myoxidae) акустических сигналов , сопровождающих агонистическое поведение. // Зоол. журн., 66 (9): 1363 -1374.

Огнев С.И. 1947 Звери СССР и прилежащих стран, т.5. М.-Л., изд-во АН СССР, 809 с.

Попов В.А. 1960. Млекопитающие Волжско-Камского края. Казань. 468 с.

Савицкий Б.П., Толкач В.Н. 1997. Редкие виды мелких млекопитающих Беловежской пущи. // Редкие виды млекопитающих России и сопредельных территорий. Тез. Междунар. Совещ., Москва, 9-11 апреля.1977 г. М.: 22.

Сержанин И.Н. 1961. Млекопитающие Белорусской ССР. Минск. 311 с.

Сластионенко Ю.Б. 1990. Материалы по материнскому поведению и постэмбриональному развитию орешниковой сони ( Muscardinus avellanarius L ) // Исслед. по зоол. позвоночных. Тр. ЗИН АН ССР, 213 : 143-150.

Сокур И.Т. 1952. Зв i р i Радяньских Карпат i i х господарьске значення. Вид. УРСР.

Татаринов К.А. 1956. Зв i р i зах i дних областей Укра i ни. К i ев.

Турянин И.И. 1957. Жизненные формы грызунов Закарпатской области и их распространение по высотно-экологическим зонам. // Докл. и сообщ. Биология, 1. Ужгородский ун-т.

Успенский Г.А., Лозан М.Н. 1961. Некоторые результаты изучения экологии сонь (Myoxidae) в Молдавии. // Вопросы экологии и хозяйственного значения наземной фауны. Кишинев: 75-84.

Формозов А.Н. 1925. Об орешниковой соне ( Muscardinus avellanarius L .) в Нижегородской губернии. // Тр. гос. музея Центрально-промышленной обл., 2: 5-14.

Формозов А.Н. 1926. Наблюдения над сонями ( Rodentia, Myoxidae ) Нижегородской губернии. // Ежегодник зоол. музея АН СССР, 27 (1-2):1-8.

Формозов А.Н. 1928. Об особенностях ареалов русских сонь ( Myoxidae ) и бурундука ( Eutamias asiatica Gm .).// Бюлл. Моск. об-ва испыт. прир., 38: 3-4.

Шарлеман Э.В. 1915. Млекопитающие окрестностей г. Киева. // Мат. к познанию фауны юго-западной России. Т.1 (Киев): 1-67.

Штраус У. 1959. Орешниковая соня ( Muscardinus avellanarius L .) в Латвийской ССР // Фауна Латвийской ССР и сопредельных территорий (Рига), 2 (12): 231-236.

Юшкайтис Р.А. 1983. Об использовании орешниковой соней искусственных гнездовий для птиц в Литве.// Грызуны. Материалы VI Всесоюзн. совещ. Ленинград, 25-28 января 1984 г. Л.: Наука. 351-352.

Юшкайтис Р.А. 1988. Половая структура популяций орешниковой сони.// Териологические исслед. в Литве. Вильнюс.: 17-23.

Юшкайтис Р.А. 1990. Территориальные связи орешниковых сонь в Литве. // 5 съезд Всес. Териол. об-ва АН ССР, Москва, 29 янв.–2 февр. 1990 г. Т. 2. С. 212-213.

Юшкайтис Р.А. 1993а. Взаимоотношения орешниковых сонь и других обитателей искусственных гнездовий для птиц в Литве. // Бюлл. Моск. об-ва испыт. прир., отд. биол., 98 (1): 30-34.

Юшкайтис Р.А. 1993б. К вопросу о питании Muscardinus avellanarius L . в Литве. // Экология, 2: 20-24.

Preedy J. 1973. The common dormouse // Animals, 15 (6): 268-270/

Juskaitis R. 1995a. Distribution, adundance and conservation status of dormice (Myoxidae) in Lithuania. // Hystrix, (n.s.) 6 (1-2) : 181-184 .

Juskaitis R. 1995b. The structure and dinamics of common dormouse (Muscardinus avellanarius L.) populations in Lithuania // Hystrix, (n.s.) 6 (1-2) :273-280.

Juskaitis R. 1995c. Relations between common dormice (Muscardinus avellanarius L.) and other occupants of bird nest-boxes in Lithuania. // Polia zoologica, 44 (4): 289-296.

Juskaitis R. 1997. Ranging and movement of the Comon dormouse Muscardinus avellanarius L. in Lithuania. // Acta Theriologica, 42 (2), 113-122/

Juskaitis R. 1999a. Life tables for the common dormouse (Muscardinus avellanarius) in Lithuania. // Acta theriol., 44, 465-470.

Juskaitis R. 1999b. Winter mortaility of the common dormouse (Muscardinus avellanarius) in Lithuania. // Fol. zool., 48 (1): 1-16.