А.Ю. Пузаченко

Myospalax psilurus (Milne-Edwards, 1874)

• Подвиды
• Таксономия
• Природоохранный статус и заключение
• Описание
• Распространение
• Биотопы
• Экология
• Поведение
• Размножение
• Литература

Подвиды: В рамках вида кроме номинативного подвида в качестве подвида включается M. psilurus epsilanus Thomas, 1912, описанный как самостоятельный вид. Подвидовую принадлежность последнего признавал Огнев (1947), ссылаясь на мнение автора описания о близости psilurus и epsilanus и на общее сходство в строении их черепа и зубной системы. Эта трактовка внутривидовой систематики стала доминирующей в русскоязычной литературе (Каталог млекопитающих СССР ..., 1981; Павлинов, Россолимо, 1987; Громов, Ербаева, 1995). В зарубежной литературе, а в последнее время и в ряде работ, вышедших в России, M. epsilanus рассматривается в качестве самостоятельного вида (Павлинов, Россолимо, 1998; Павленко, Кораблев, 1999; Lawrence, 1991; Wilson, Reeder 1993). Если принять эту точку зрения, то на территории России обитает только M. epsilanus Thomas.

Вид (подвид, см. выше) описан из района Большого Хингана (Китай). Имеет четкие отличия от M. aspalax (Огнев, 1947; Мартынова и др., 1977; Lawrence, 1991). Систематическое положение форм, распространенных на западе и востоке ареала требует уточнения (Мартынова, Воронцов, 1975).

В пределы России заходят северо-западные и восточные крайне незначительные по площади участки видового ареала. Популяция, обитающая в Приморском крае, находится на грани исчезновения (Костенко, 1989; Павленко, Кораблев, 1999). Вид включен в Красную книгу России (Категория 2 (Приложение 1 к приказу ..., 1997)). Основные факторы, приведшие к деградации, связаны с сельскохозяйственным освоением территории (распашка), и уничтожением мест обитания цокора. Хозяйственного значения не имеет. Не вредит сельскому хозяйству, так как в настоящее время обитает на землях, непригодных для возделывания (Костенко, 1970). Эпидемиологического значения не имеет (Наземные млекопитающие ..., 1984). В Приморье ископаемые остатки вида известны из раннего голоцена (Громов, Ербаева, 1995).

Сравнительно крупный цокор. Окраска меха от темно-серой до сравнительно светлой, серовато охристой. Верхняя часть носа и лоб светлее и серее. Подбородок и окружность рта белесые. У темно-окрашенных особей на затылке часто имеется палево-белесое пятно. Хвост почти голый, с очень редкими сероватыми волосками (Огнев, 1947; Банников, 1953; Громов, Ербаева, 1995).

Вес тела до 456 г (в среднем – 297), длина тела около 209 мм (190–238), хвоста – 34–50,5 мм (в среднем – 40,7), ступни – 32,7 (30–35,5) (Банников, 1953; Наземные млекопитающие ..., 1984) . Длина когтя на третьем пальце 14–18 мм (Огнев, 1947). Длина черепа максимальная 42,3–50,2, высота черепа 19,3–23,6 мм (Огнев, 1947). На внутренней поверхности М¹ два хорошо дифференцированных входящих угла. Верхний М³ имеет два глубоких входящих угла.

В диплоидном наборе 64 хромосомы (NFа=106–108) (Мартынова, 1976; 1983; Мартынова, Воронцов, 1975). Обнаружен внутрипопуляционный и межпопуляционный полиморфизм кариотипа. У цокоров Приморья обнаружен полиморфизм по подвижности постальбуминов (Мартынова и др., 1977). Хромосомные наборы цокоров из Приморья и Забайкалья отличаются 1-й паре аутосом и строению Y-хромосомы. Кроме этого были показаны различия в электрофоретической подвижности трансфериновой фракции крови.

По Костенко (1989) маньчжурский цокор в начале прошлого века заселял большую часть Приханкайской низменности. К 70-м – 80-м годам сохранился в Приморском крае на 3–4 небольших изолированных участках с разреженными поселениями в западной части низменности, в Уссурийском, Октябрьском, Пограничном и Ханкайском районов. Ареал продолжает сокращаться (Павленко, Кораблев, 1999). В Читинской обл. ареал, по-видимому, ограничен территорией Борзинского р-на, где маньчжурский цокор вероятно обитает симпатрично с даурским (Огнев, 1947). За пределами России распространен в Монголии (на востоке) и в Китае.

В Приморском крае местообитаниями этого вида являются (Костенко, 1970; 1989): 1) освоенные территории долин рек с остатками луговых степей, остепненных лугов, предпочитая межи полей, залежные земли 3–4 летней давности; 2) злаково-разнотравные суходольные луга долин горных рек и ключей, остепненные редколесья из дуба и березы, дубово-лещино леспидециевые заросли на гребнях речных террас, подножия сопок с достаточно богатым растительным покровом, 3) невысокие перевалы с возобновляющимися дубняками, осиновыми и черноберезовыми колками. Ранее, до периода хозяйственного освоения территории заселял в основном остепненные луга.

На западной оконечности ареала (Банников, 1953; Скалон, Никипелов, 1932, цит. по: Огнев, 1947) маньчжурский цокор предпочитает степи и луга с легкой черноземной почвой; избегает в отличие от даурского цокора щебнистые, но встречается на песчаных почвах, супесях. Максимальной плотности достигает в злаково-пижмовых (пижма сибирская, овсянница, ковыль вострец, осоки), разнотравных (серпуха, астрагал дониковидный, володушка, прострел, горец альпийский) и в злаковых и злаково-полынных степях. Встречается также в лесостепной зоне, по долинам рек на разнотравных лугах.

По Костенко (1970) норы маньчжурского цокора имеют два яруса. Кормовые ходы проходят на глубине 12–20 см. Диаметр нор сеголетков составляет 4–5, взрослых – 8–12 см. Средний диаметр выбросов: 20–50 см, высота10–30 см. Весенние кучи по объему меньше осенних, так как при прокладке ходов часть земли забивается в старые осенние ходы. Преобладают кучи продолговатой формы. Появление в осеннее время мелких куч обусловлено роющей деятельностью сеголеток. При выкапывании корней цокор постоянно прокладывает новые ходы в верхнем ярусе, забивает старые земляными пробками. Нижний ярус норовой системы располагается на глубине 40–110 см и соединяется с системой кормовых ходов несколькими вертикальными отнорками. Протяженность ходов нижнего яруса ограничена и мало подвергается изменениям. Здесь располагаются кладовые, уборные и гнездовая камера. Протяженность поверхностных ходов достигает 150 м.

В Приморском крае в начале прошлого столетия маньчжурский цокор был довольно многочисленен и даже наносил некоторый вред сельскохозяйственным культурам (Костенко, 1989). В настоящее время плотность популяций не велика, а общая численность вида в 70-х – 80-х годах оценивалась не более чем 4 сотни особей. Численность продолжает сокращаться, о чем свидетельствует исчезновение поселения возле с. Бойкое, существовавшее еще в начале 70-х годов (Павленко, Кораблев, 1999). В Читинской области ареал и численность так же подверглись сокращению вследствие хозяйственного использования местообитаний.

В естественных условиях в питании доминируют корневища злаков с побегами до 40–60% (Банников, 1953). В антропогенном ландшафте в спектре питания присутствуют культурные растения. В состав зимних запасов, вес которых достигает 9–10 кг, входят: корни, корневища, клубни, луковицы, побеги и стебли разнообразных в основном многолетних трав. Иногда поедает животную пищу (в желудке была обнаружена шерсть полевой мыши или даурского хомячка) (Костенко, 1970).

В течение суток пики активности приурочены к утренним и вечерним сумеречным часам. Наибольшая сезонная активность в мае-начале июня (расселение молодняка). К середине лета интенсивность роющей деятельности падает. Осенью (август-октябрь) наблюдается некоторое увеличение роющей деятельности, обусловленное созданием запасов корма. Наибольшая сезонная активность в мае–начале июня. Со второй декады октября активность увеличивается в связи с запасанием кормов. В условиях малоснежья и промерзания почвы активность в поверхностных ходах не наблюдается.

Спаривание у маньчжурского цокора происходит в конце апреля – начале мая (Костенко, 1970). Самка приносит 1 выводок в год, в котором 2–4 (в среднем 3,1) детеныша. Молодые к первым числам мая достигают длины 10–12 см. Лактация продолжается до первых чисел июня. Всю весну и первую половину лета молодняк живет с самкой. К октябрю при длине тела около 19 см сеголетки имеют собственные норы на периферии материнской норы. Следующей весной, достигнув половозрелости, они расселяются по поверхности земли.

Банников А.Г., 1953. Маньчжурский цокор // Млекопитающие монгольской народной республики. Труды Монгольской экспедиции. Вып. 53. М. С. 536–540.

Громов И.М., Ербаева М.А., 1995. Млекопитающие фауны России и сопредельных стран. Зайцеобразные и грызуны. СПб. 522 с.

Каталог млекопитающих СССР (плиоцен-современность). Л.: Наука, 1981. 456 с.

Костенко В.А., 1970. Северокитайский цокор в Приморском крае // Мелкие млекопитающие Приамурья и Приморья. Владивосток. С. 170–175.

Костенко В.А., 1989. Маньчжурский цокор (Myospalax psilurus epsilanus Thomas, 1907) // Редкие позвоночные животные Советского Дальнего Востока и их охрана. Л.: Наука. С. 184–185.

Мартынова Л.Я., 1976. Хромосомная дифференциация трех видов цокоров (Rodentia, Myospalacidae) // Зоол. ж. 55. 8. С. 1265–1267.

Мартынова Л.Я., 1979. Сравнительная генетика и границы видов двух групп роющих млекопитающих: слепышей и цокоров (Spalacidae и Myospalacinae, Rodentia) //Автореф. дис. … канд. биол. наук. М. 23 с.

Мартынова Л.Я., 1983. Генетические аспекты видообразования двух групп роющих грызунов: цокоров и слепышей // III Съезд ВТО, тез. док.. М.: Наука. С. 34–35.

Мартынова Л.Я., Воронцов Н.Н., 1975. Популяционная цитогенетика цокоров (Rodentia, Myospalacinae) // Систематика и цитогенетика млекопитающих. Всесоюзн. симпозиум. М.: Наука. С. 13–15.

Мартынова Л.Я., Фомичева И.И., Воронцов Н.Н., 1977. Электрофоретическое исследование белков крови трех видов цокоров (Rodentia, Myospalacinae) // Зоол. ж. 56. 10. С. 1538–1542.

Наземные млекопитающие Дальнего Востока (Определитель). М.: Наука, 1984. С. 176–179.

Огнев С.И., 1947. Звери СССР и прилежащих стран. Т. 5, М.-Л.: Изд-во АН СССР. 1947. С. 558–641.

Павленко М.В., Кораблев В.П., 1999. Генетическое типирование маньчжурского цокора Myospalax psilurus // VI Съезд ТО. Тез. докл. Москва, 13–16 апреля 1999 г. М. С. 188.

Павлинов И.Я., Россолимо О.Л., 1987. Систематика млекопитающих СССР (Исследования по фауне Советского Союза). Соколов В. Е., ред. М.: Изд-во МГУ. 285 с.

Павлинов И.Я., Россолимо О.Л., 1998. Систематика млекопитающих СССР: дополнения. (Исследования по фауне). М.: Изд-во МГУ. 190 с. Приложение 1 к приказу Госкомэкологии России от 19 декабря 1997 г. № 569.

Lawrence M.A., 1991. A fossil Myospalax cranium (Rodentia, Muridae) from Shanxi, China, with observations on Zokor relationships // Contributions to mammology in honor of Karl F. Koopman . Griffiths T. A. and Klingener D., eds. Bull. of the Am. Mus. of Natur. Hist. 206. P. 261–286.

Wilson D.E., Reeder D.A.M. (eds), 1993. Mammal species of the world. A naxonomic and geographical reference. 2d ed. Wash.: Smiths. Inst. Press.