| другие книги | содержание |

Город и природа

ПЕРНАТЫЕ ЗИМОВЩИКИ

Вот сидят снегири на сирени у самого входа в продовольственный магазин. Кормятся эти птицы тихо, незаметно занимаются своим делом. Сотни людей проходят совсем близко мимо них и ничего не замечают. Только мусор на снегу, широко разметанный мартовским ветром, выдает птиц. Наблюдательный прохожий подумает: почему здесь набросано столько семян? Поднимет, посмотрит, а семян-то и нет, одни пустые кожурки. Глянет вверх и непременно увидит их, спутников русской зимы, снегирей.

Стайки их обычно небольшие, всего 3—5 птиц, и обязательно хоть одна из них — самец. Различить птиц не составляет труда. Как сказал поэт Н. Асеев, “у самца на груди — отраженье зари, скромно-серые перья у самочки”. И вот уже остановились люди, вслед за первым любознательным рассматривают эти живые зимние цветы на голых ветках.

Возле нашего дома на одной снегириной кормовой территории растут рядом венгерская сирень, татарский клен, а чуть подальше — две куртины ясеня. Неделю птицы обрабатывали сирень, съели все до семечка, потом перешли на татарский клен, а потом уже на ясень. Очевидно, более всего они предпочитают семена сирени, затем татарского клена и в последнюю очередь — ясеня.

Снегири — главные, хоть и не самые многочисленные, но зато самые известные птицы-зимовщики. Многих пернатых, поедающих лесные ягоды, причисляют к полезным за то, что они переносят или распространяют семена. Но не таков снегирь. Он раздавливает ягоду рябины своим могучим клювом, мякоть бросает, а из семян с завидной скоростью достает ядрышко. Оболочка ягодных семян не переваривается. И если под рябиной на снегу набросаны раздробленные ягоды без семян, это — верный признак: кормились снегири. В урожайный на рябину год воробьи, подражая снегирям, раздавливают ягоды клювом и вышелушивают ядрышко рябиновых семян. Это умение распространилось потом на многих воробьев города. А потом случилось вот что… На куртине татарского клена возле дома в начале зимы не было снегирей. А в марте вдруг появились, и сразу — десятка полтора. Только что-то они показались мне маловаты… Подхожу ближе — домовые воробьи! Только одна птичка среди них оказалась самочкой снегиря. А кругом весь снег усыпан летучками кленовых семян, которые снегирихе “помогали” есть воробьи. Несколько дней самочка неотлучно была в этой куртине, то одна кормилась, то в компании воробьев. Потом появились еще четыре снегиря. Время голодное, весеннее, пока всего не съедят, отсюда не уйдут. Корма им хватило всего на три дня. Накопили жирку — горючего для полета — и в путь, домой, на север. Перестали, конечно, сюда летать и воробьи. Этот случай очень интересен. Объяснить его можно только так: один умный воробей наблюдал, как едят семена клена снегири, попробовал сам, и у него получилось. От одного воробья научились еще многие, и стало снегириное искусство достоянием широких воробьиных “масс”. И кормятся воробьи на московских кленах в роли снегирей.

Где это видано, чтобы голуби садились на рябину и кормились ее ягодами? А в снежные морозные зимы кормятся. Сам смотрел из окна, как голубь передвигается по тонкой ветке к ягодам: идет-качается, того и гляди упадет, а доберется до рябиновой грозди — сколько усилий требуется неумелой птице, чтобы сорвать ягоду!

Даже московские вороны и галки понемногу обирают ягоды на вершинах рябин. Снежная зима ставит любопытные эксперименты: вместо отсутствующих крышек на мусорных контейнерах покрывается мусор снегом. Это вызывает бедствие! Вороны меняют поведение, они много передвигаются в поисках пищи, сейчас же обследуют свежие отбросы — нет ли чего съестного? Мы наблюдали такую картину: на дорожке кормились пять голубей. Прилетела ворона и села на дерево. Голубей как ветром сдуло! Похоже, что вороны охотились на голубей не от случая к случаю, а постоянно, и голуби уже это усвоили. Иначе откуда у них такой страх перед вороной, такая паническая боязнь?

Зимняя Москва за последние полтора-два десятка лет стала несравненно богаче птицами-зимовщиками. Причина этому — выросли и стали плодоносить деревья и кустарники, птичьи кормильцы. А сажать разнообразные плодовые и ягодные растения* в городе начали только в послевоенные годы. Обычны теперь на московских рябинах хохлатые свиристели, северные гости, раньше невиданные в Москве птицы. Бывают и совсем диковинки: “птицы, похожие на снегирей, но гораздо крупнее” — так описывают их москвичи. И действительно, птица с красной грудью и красной, а не черной, как у снегиря, головой — щур, редкий у нас гость из северной тайги. “Финский попугай” — так его называют в Ленинграде, где он сравнительно частый зимовщик. В Москве массовые зимовки щуров встречаются редко, раз в два десятка лет, когда на севере урожай рябины плохой, а в Москве — хороший*.

Каждой птице зимой нужны свои привычные корма. На обширных пустырях, еще не освоенных строительством, кочуют по репейникам стайки щеглов. Само название показывает, что щеголяют они своей нарядной одеждой. И тем не менее пестрое, яркое оперение щеглов — пример великолепной маскирующей, “расчленяющей” окраски. В этом нетрудно убедиться, заметив стайку щеглов, опустившуюся на куртину репейника. Подойдите к ним, попробуйте рассмотреть. Кормятся щеглы молча, почти не передвигаясь, и если не знать, что они здесь, поблизости, заметить стаю совсем непросто.

Синицы приспособились ранней весной, когда раскрываются шишки хвойных деревьев, вытаскивать за летучки семена из шишек. Важным кормовым деревом для этих птиц стала лиственница. Если осень теплая, лиственница становится доступной птицам уже в октябре. Повсеместно, а не только в Москве, синицы используют это явление.

Но первыми москвичи замечают на рябинах дроздов. Красивые крупные птицы с пестрой грудью прежде всего появляются там, где много рябины, — в Ботаническом саду МГУ, в Воронцовском парке, у Дворца пионеров. Затем стаи кочуют по бульварам, дворам, разыскивая даже одиночные, красные от ягод деревья. На фоне снега рябина видна издалека, и обнаружить ее птицам нетрудно — в этом великая мудрость природы. Растения привлекают птиц питательной мякотью ягоды, но оболочка семян предохраняет их от переваривания. Птицы переносят и рассеивают семена на большие расстояния. Уже примелькались за осень и зиму деревья, перегруженные гроздьями ягод, и вдруг — чисто, словно их и не было! Так аккуратно работают только дрозды-рябинники. Они “обрабатывают” дерево за деревом и пока не оберут ягоды на одном, не принимаются за следующее, соседнее. Очень полезная привычка для экономного использования зимнего корма. Правда, в морозные дни много ягод дрозды роняют. Слишком хрупкие в это время плодоножки. Но в лесопарках и это на пользу разным мелким зверькам — мышам, полевкам, даже зайцам. Ведь сами они не могут залезть на дерево за ягодами.

Слетают дрозды на рябину с ближайшего дерева, где сидят стаей, склюнут две-три ягоды и — снова на дерево. Сидят там долго, поглядывая по сторонам. Создается впечатление, что зимой они более пугливы, чем летом. Однако осторожность здесь ни при чем. А виноваты зимние морозы. Дрозды, как и свиристели, глотают ягоды целиком. И чем сильнее они проморожены, тем больше тепла нужно, чтобы отогреть. Если птица сразу набила зоб и желудок, она, вероятно, погибла бы от переохлаждения. Вот и приходится дроздам и свиристелям оттаивать свой корм маленькими порциями и поэтому кормиться понемногу целый день. А при плюсовой температуре дрозды лакомятся по-другому: подолгу сидят на рябинах, пока не наедятся ягодами до отвала.

Когда будете любоваться дроздами, попробуйте различить их виды. Самые многочисленные у нас всегда — дрозды-рябинники. Они же и самые красивые — у птиц серая голова, коричневая спина, светло-серое надхвостье и черный хвост. У всех прочих видов дроздов верх одноцветный, бурый. Почти в каждой стае встречаются более мелкие, чем рябинники, дрозды: певчий и самый маленький — белобровик, он действительно с яркой белой бровью, заметной даже издали. Очень редко в дроздовых стаях встречается и черный дрозд*.

Всего несколько лет назад дрозды-рябинники стали вдруг обычными птицами города. В Главном ботаническом саду, в Останкино и на Ленинских горах колонии этих птиц насчитывают по нескольку десятков гнезд.

С наступлением морозов прибывают и другие птицы-зимовщики — короткохвостые хохлатые свиристели. Когда сидят свиристели на вершине высокого дерева, перекликаются изредка свистящими голосами, то кажется, что они скромной бурой окраски. Красоту свиристелей, а в народе называют их “красавы”, можно разглядеть только вблизи. По концу хвоста желтая полоса. На крыле — желтые пятнышки. И самое удивительное, совершенно уникальное для птиц украшение — красные костяные пластинки на концах кроющих перьев крыла и рулевых.

Вернемся к снегирям. Могут они кормиться и семенами березы, лебеды, конского щавеля. Главная польза снегиря в том, что он красив и украшает природу. Все его знают, все его любят за внешность. Никакими другими выдающимися качествами снегири не обладают. Песня красногрудых самцов довольно неказистая, напоминает тихий скрип немазаной телеги.

Птенцов выкармливают семенами растений. Но в любом городе красавец-снегирь, конечно, — желанный зимний гость. Можно использовать особенность птиц надолго задерживаться там, где много корма. Не боясь людей, снегири у кормушки живут всю зиму возле школы, во дворе дома или даже в людном сквере в центре города, вызывая восторги прохожих своей доверчивостью и красотой.

На березах, как всегда, кормятся чечетки и чижи, нередко образующие смешанные стаи. Самцы чижей зеленые, а чечеток — красногрудые: чем старше птица, тем ярче наряд. На березовых бульварах, например на Университетском проспекте, чижи и чечетки с осени встречаются не всегда, но обязательно — в конце зимы, когда возвращаются к себе на север. В эту пору на снегу под березами, где кормились стаи, — ковер из мелких летучек-семян березы.

Все это — пролетные гости столицы. Они украшают город, доставляют людям немалое удовольствие своей нарядной внешностью. Их присутствие зависит от урожая плодов рябины или семян березы, ясеня, сирени, а не только от нашей заботы о них. Но в Москве зимуют и птицы, которые требуют непременного к себе внимания, о которых необходимо позаботиться. Среди них главное место занимают синицы.

С первым снегом, с первыми морозами прилетают из Подмосковья вместе с выводками большие синицы*. Прежде всего они навещают места, где в прошлом году были кормушки. Если вы хотите завести стайку синиц возле своего окна — не зевайте, прилетные синицы могут пристроиться к чьей-нибудь чужой кормушке.

Вот простейшие кормушки для синиц. Литровую стеклянную банку в горизонтальном положении привязывают к перилам балкона. Если банку закрыть крышкой с прорезанным в ней летком диаметром 3,2—3,5 см, то это увеличит полезный объем кормушки и затруднит пользование ею воробьями.

Недоступна для всех птиц, кроме синиц и поползня, кормушка из перевернутого вверх дном цветочного горшка или плоской консервной банки. В отверстие дна просунута палочка так, что ее толстый конец выступает на 5—10 см над дном, а тонкий — на 10—15 см над краями банки.

Банку заполняют горячим кормом, сильно сдобренным растопленным жиром. В корм годятся крошки хлеба, мелко нарезанные сырные корки, остатки каши, овсяная крупа “Геркулес”, рубленные шкварки от перетопленного жира и многое другое. Банку привязывают вверх дном к ветке, и синицы кормятся, прицепившись к палочке под кормушкой.

Еще одна кормушка годится для всех мелких птиц, включая воробьев, но недоступна для голубей и ворон. Это неглубокий ящичек с фанерным дном, размером приблизительно 20—30 см. Во внутренних углах прибивают через дно чурбачки, высота которых на 3,5 см больше, чем высота боковых стенок. Сверху прибивают к чурбачкам крышку. Это фанерка несколько большего диаметра, чем дно. Кормушка готова. В щель между бортом ящика и крышкой может пролезть только маленькая птица.

Из зерновых кормов для синиц лучше всего подсолнухи, конопля. Хороший корм — семена дыни, тыквы, немногим хуже — арбуза.

На кормушках для синиц кормятся и лазоревки, иногда гаички, московки, поползни, случайно зазимовавшие зеленушки и даже большие пестрые дятлы. На кормушках, сделанных без хитростей, можно встретить двух видов воробьев — городского и деревенского, можно встретить и скворцов, которые теперь зимой в Москве — совсем не редкость.

Уже февраль в теплую зиму становится для птиц весенним месяцем: зазвенели песней синицы, устроились около скворечников зимовавшие в городе скворцы. Вороны всегда рано начинают гнездиться, а в теплую зиму уже в первой декаде февраля распределяют гнездовые участки.

Зима бывает совсем особенной из-за высоких урожаев семян ели и ягод рябины. Белки оказываются превосходно обеспеченными кормом: семена хвойных деревьев — их основная зимняя пища. В лесу под елями скапливается огромное количество нагрызенных белками чешуек и стерженьков от шишек. Тогда в следующий сезон резко возрастает численность этих зверьков. В такие зимы гнездятся в лесу клесты.

Ель в лесу кормит много всякой живности, но ее урожай бывает так велик, что многие елки никем не бывают тронуты и остается достаточно семян для самосева. Так, семена могут умчаться по насту за несколько километров от родного дерева. Сухие морозные дни после оттепели особенно благоприятствуют раскрыванию шишек.

Уже в феврале на городских елках и лиственницах появляются стаи чижей и чечеток, иногда вместе со стайками синиц — гаичек, лазоревок. Птички “подвешиваются” к шишкам снизу и вытаскивают за “крылышко” семена, так как шишки к этому времени уже наполовину бывают раскрыты. Первую половину зимы чижи и чечетки кормятся семенами березы, да видно, маслянистые семена хвойных деревьев им больше по вкусу.

“Гнилая” зима благоприятна не для всех обитателей леса и поля. Для мелких грызунов гибельны зимние оттепели с последующими морозами. Снегу за зиму может выпасть в Подмосковье не так уж мало, например, но он несколько раз может стаивать. Вода заливает норки грызунов, а последующий мороз превращает их в лед, покрывая землю сплошным ледяным панцирем. Тогда следующим летом число грызунов будет самым незначительным, и много времени потребуется для его восстановления. Только зверьки, сохранившиеся в норах на крутых склонах и в других недоступных для снеговой воды местах, дадут потомство, которое потом и расселится. А не будет мелких грызунов, не станут гнездиться совы — птенцов нечем кормить. Белка станет разорять гнезда мелких птиц. Но зато дятлы наготовят много дупел, которые через лето перейдут к мелким птицам-дуплогнездникам.

около 1982

| другие книги | содержание | вверх |