| архив | содержание |

| загрузить номер (PDF - файл; 20,6Mb) |

«В лесу, в степи»

ЖИВАЯ ЛЕГЕНДА КАЛМЫЦКОЙ СТЕПИ

А. Лущекина,
Институт проблем экологии и эволюции РАН

Сайгак — явление уникальное в живой природе. Он один из самых древних представителей так называемой мамонтовой фауны, расцвет которой пришелся на средний и поздний плейстоцен (70—50 тысяч лет назад). Большинство видов этой фауны под влиянием меняющегося климата или охоты вымерли, но сайгак — исключение, он сумел выжить и стать фоновым, массовым видом открытых ландшафтов аридных зон Евразии. К 50-м годам прошлого столетия поголовье вида, почти истребленного в XIX — начале XX века, было восстановлено до промысловых масштабов. Сегодня единственная оставшаяся в пределах России популяция сайгака снова находится на краю гибели. За многовековую историю своего существования сайгаки стали важным звеном биоты засушливых территорий. Исчезновение этого вида вызовет значительные изменения в характере естественной растительности наших степей и полупустынь, не говоря уже о том, что они во многом утратят свое очарование.

Начало мая в калмыцких степях в этом году выдалось не столь жарким, а временами и просто дождливым. Но это не мешало, а даже способствовало нам в полевых исследованиях: мы проехали на машине и прошли пешком не один десяток километров. Нашему взору представилась безрадостная картина: повсюду мы натыкались на черепа сайгаков с отпиленными под самый корень рогами. Становилось жутко. Одно место повергло нас в шок — в небольшой западине среди невысоких барханов притулился крошечный домик (даже не домик, а нечто похожее на нору) из саманного кирпича, вокруг которого разбросаны десятки изуродованных черепов. Видимо, эта западина использовалась браконьерами как место для осуществления их черного дела.

Сайгак (Saiga tatarica) — единственный представитель рода Saiga, один из наиболее обособленных представителей семейства полорогих (Bovidae). Зоологи-систематики до сих пор спорят о том, какое место эти необычные животные занимают среди других копытных. Длительное время сайгака считали антилопой и относили к подсемейству Antilopinae. Другие ученые включают его в подсемейство козлов (Caprinae), а некоторые предлагают выделить в отдельное подсемейство — Saiginae.

Размеры тела взрослых самцов составляют 120—140 см, самок — 100—120 см, высота в холке у самцов в среднем 75 см, у самок — 70 см. Вес взрослых самцов колеблется от 30 до 50 кг, самок — от 20 до 40 кг. Внешний вид сайгака настолько оригинален, что его невозможно спутать ни с кем. Пожалуй, самое примечательное в облике этого степного зверя — его “физиономия”. И все из-за носа: мягкий и подвижный, как хобот, он низко нависает над нижней губой и заканчивается большими округлыми ноздрями, разделенными тонкой перемычкой. При нормальном положении головы ноздри направлены вниз. Этот хоботок — на первый взгляд довольно нескладное образование — очень помогает при быстром беге: большие стада в сухой период года движутся в сплошном облаке пыли, а зимой — в своеобразном снежном облаке (красиво!). Хоботок, словно респиратор, очищает вдыхаемый воздух, а когда холодно, прогревает его. Эта сильно вздутая верхняя часть морды — не что иное, как хорошо развитое, как говорят анатомы, преддверие носа, т.е. начало дыхательных путей. Способность раздуваться, развитая сеть кровеносных сосудов и наличие желез, выделяющих слизь на внутренних стенках полости преддверия, обеспечивают очистку, согревание и увлажнение воздуха, поступающего в более глубокие отделы дыхательной системы (бронхи и легкие).

Голова самки летом и молодого самца зимой. Рис В.М. Смирина

Головы самцов украшены лирообразно изогнутыми рогами светлого воскового цвета, иногда концы их бывают темными. Слегка загнутые назад, с поперечными валиками у основания и гладкой вершиной, они растут постепенно и к 1,5 годам достигают максимальной величины 30—40 см. Рога чуть было не погубили все сайгачье племя. Как выяснилось, они обладают многими целебными свойствами. Испокон веку их применяли в восточной медицине, готовили отвар, помогающий переносить жару. В XIX веке на территории Калмыкии и Казахстана дорогой товар заготавливали огромными партиями (до ста тысяч пар) и вывозили в разные страны. В Китае, например, всего за одну пару рогов давали верблюда или двух чистокровных скакунов. С 1852 по 1882 гг. только через Кяхту в Китай было вывезено не менее 4 млн. пар рогов сайгаков и изюбров, при этом последние составляли лишь незначительную долю. Современная медицина долго не признавала пользы многих животных препаратов, использовавшихся в основном в странах Юго-Восточной Азии. В последние годы медицинская ценность сайгачьих рогов была экспериментально проверена и оценена сотрудниками Калмыцкого государственного университета. Из них получен препарат сайтарин, обладающий успокаивающим, противосудорожным и обезболивающим действием.

Глядя на сайгака, не сразу поверишь, что это одно из самых быстроногих млекопитающих планеты. Внешне он кажется этаким неуклюжим увальнем. Его плотное коренастое туловище, покрытое короткой серовато-желтой шерстью, покоится на довольно коротких и тонких ногах. Если бы нам самим не довелось увидеть бег этого зверя, ни за что бы не поверили, что он может развивать скорость до 80 км/ч, уходя от опасности или торопясь к далекому водопою. И такая скорость не мгновенный порыв, а ровная, уверенная поступь прирожденного стайера. Сайгаки не только быстро бегают, но и хорошо плавают. Известно много случаев, когда они переплывали такие крупные реки, как Волга или Урал, в их нижнем течении.

Жить эти быстроногие копытные предпочитают в сухих степях и полупустынях, находя именно здесь все необходимые для себя условия. Твердый субстрат и равнинность степей и полупустынь, низкорослая растительность — все это дает столь нужный им простор. На равнинах издали заметны враги — в первую очередь человек — со всеми достижениями цивилизации (машина, мотоцикл, ружье), а также хищники, в частности волк, роль которого, на мой взгляд, сильно преувеличена. Только суровые зимние бураны или изнурительная летняя засуха заставляют сайгаков покидать полупустынные равнины и укрываться в бугристых песках с кустарником, заходить в поймы рек на водопои.

Необычен их образ жизни, характерная черта которого — кочевье. Кроме короткого периода, связанного с рождением молодняка, у них нет строгой привязанности к определенному участку территории. Ни один вид наших копытных, даже северный олень, не образует таких колоссальных стад, порой насчитывающих нескольких сот тысяч голов. И это несметное количество животных ухитряется прокормиться скудным пайком сухих степей и полупустынь, перемещаясь по бескрайним просторам Калмыкии, Казахстана и Средней Азии. По 300—500 километров проходят ежедневно сайгачьи стада, летом нередко при сорокаградусной жаре, зимой — в 30—40-градусные морозы. Сайгак чувствует себя хорошо и уверен в своей безопасности только когда он в стаде. Тысячи настороженных глаз, чутких носов и ушей скорее замечают опасность. Как и всякое степное животное, он пуглив и осторожен. Когда стадо отдыхает, то несколько наиболее сильных и выносливых зверей стоят на страже, охраняя покой остальных. Сталкиваясь с неожиданной опасностью, вместо того, чтобы броситься наутек, сайгак делает скачок-свечку — вперед и вверх. Конечно, он теряет драгоценный миг для бегства, но зато окружающие вовремя замечают врага. Потревоженные животные в свою очередь оповещают других сигнальными прыжками. Волна беспокойства прокатывается по огромному стаду, и вот оно с ревом и топотом сбивается воедино, чтобы через мгновение пуститься вскачь.

В начале декабря наступает брачный сезон. Самцы становятся крайне неуживчивыми, и многочисленные стада животных распадаются на мелкие табунки. Каждый взрослый самец старается завладеть большим количеством самок, пытаясь создать свой “гарем”, иной раз содержащий до тридцати избранниц. Почти весь месяц предводитель табунка не знает ни минуты покоя. Он бдительно пасет своих подопечных, не давая им разбредаться или сходиться с другими табунками. Возбужденные самцы вступают в ожесточенные драки, ударяя друг друга рогами.

Рождение молодняка происходит к концу апреля—началу мая. В этот период самки собираются в определенных местах — “родильных домах”, где образуют очень плотные скопления. Первые три дня сайгачата таятся там, где они появились на свет. Лежат неподвижно, крепко прижимаясь к земле. Они не шевельнутся, даже если к ним подойдешь вплотную. А если возьмешь на руки, замирают на некоторое время, а потом начинают биться в руках и призывать на помощь мать. Пройдет неделя-другая, сайгачата окрепнут, и стадо вновь двинется на поиски корма.

Рацион сайгаков достаточно разнообразен. Основу питания составляют злаки, пустынные кустарнички и полукустарнички, разнотравье; эфемеры. Ежедневно сайгак съедает от 3 до 6 кг корма, утоляя не только голод, но и жажду. Весной злаки и эфемеры содержат до 90% влаги, и именно их животные поедают охотнее всего. С наступлением лета эти растения начинают усыхать, и их влажность снижается до 30%. В эту пору животные переключаются на растения, которые и в летний период сохраняют воду (прутняк, солянки и разнотравье), совершают дальние переходы в поисках корма и водоемов.

Когда-то область распространения вида совпадала с полосой сухих степей, полупустынь и частично пустынь, простирающихся от низовий Дуная и Буга до межгорных равнин Западной Монголии. В начале XX века от сплошного ареала сохранились лишь отдельные пятна. В далекие времена, когда на Земле водились мамонты, сайгаки населяли огромные пространства Евразии. В XIX столетии их бесчисленные стада пересекали степи Украины, Южного Урала, юго-востока России и Казахстана. Уже с древнейших времен этот массовый вид играл заметную роль в жизни степных кочевников. В древнейших городах юга Украины и Крыма (X—XII вв) многочисленные находки костей сайгаков находили на стоянках древнего человека. Для нашего пращура было вполне обычным делом употребление в пищу сайгачьего мяса. Роль сайгаков в питании человека и в более позднее время была существенна, о чем говорят исторические документы, сохранившиеся до наших дней. В XIII—XVII вв. степные кочевники, населявшие южные районы Восточной Европы и Азии, наряду со скотоводством охотились на диких копытных: тарпанов, оленей и сайгаков.

Усиление промысла в XIX в. привело к тому, что животных стали истреблять всеми доступными хищническими способами во все сезоны года, уничтожая одновременно тысячные стада. Преследование продолжалось вплоть до 20-х гг. прошлого столетия, пока сайгак не оказался на грани исчезновения. Лишь несколько сотен особей сохранилось в самых глухих уголках Калмыкии и Казахстана. Многие стали считать этот вид обреченным на вымирание. Известный зоолог, знаток степной и пустынной фауны, Д. Н. Кашкаров в 1932 году писал: “Вероятнее всего, этот зверь исчезнет совершенно”. Но этого не случилось, поскольку государство встало на его защиту. В 1921 году сайгак как исчезающий вид был взят под усиленную охрану, вступил в силу полный запрет охоты на него. Однако результаты сказались только через 15—20 лет. Лишь к 1957—1958 гг. в степи вновь стали обычны большие стада, численность превысила 2 млн. голов.

Рис. В.А. Горбатова

В 1951 году лицензионная промысловая добыча этих животных вновь была разрешена на правобережье Волги, а с 1954 года — в Казахстане. “Русское чудо”, — так писали в зарубежной прессе о восстановлении сайгаков в СССР. Спасение этих замечательных зверей действительно подобно чуду! Довольно быстрый рост численности можно объяснить многими причинами, например, высокой воспроизводительной способностью сайгаков. Самки в большинстве случаев рожают двойню, а иногда и тройню. Уже на первом году жизни они способны приступить к размножению и следующей весной обзавестись потомством. Поэтому поголовье ежегодно может увеличиваться почти вдвое. Однако основной причиной восстановления вида стала, конечно, охрана со стороны государства.

В 1969 г. в Калмыкии был организован мобильный отряд по охране сайгаков при Госохотинспекции КАССР. У истоков его стоял биолог-охотовед Улдис Карлович Кнакис, человек, преданный делу охраны природы, погибший в 1970 г. в степи от рук браконьеров. В настоящее время в отряде работают 23 человека. Отряд укомплектован 10 машинами УАЗ (оборудованными рациями и приборами ночного видения) и 3 кроссовыми мотоциклами, вооружен 15 пистолетами и 9 карабинами. Однако все возрастающий уровень браконьерства не позволяет полностью пресечь незаконное изъятие сайгаков.

Итак, на фоне возобновления интенсивного промысла сайгака, резкого нарастания воздействия негативных антропогенных факторов (мелиорация и строительство каналов, распашка земель, огораживание пастбищ и самое главное — увеличение поголовья скота до 3,5—4 млн. животных) к середине 80-х гг. появляется тенденция к сокращению численности. К 1987 году общие запасы сайгаков в Калмыки оцениваются в 140 тысяч особей. Промысел в эти годы сворачивается до 15—20 тысяч голов, а с 1987 года по решению Верховного Совета Калмыкии снова вводится полный запрет охоты на 5 лет.

Запрет охоты уже не обеспечил восстановления численности — она в те годы держалась на стабильно низком уровне — 150 тысяч осенью с приплодом. Антропогенная трансформация пастбищных экосистем к концу 90-х годов достигла критического уровня, и популяция сайгаков как биологическая система дала сбой: заложенные эволюцией адаптивные возможности вида оказались на пределе. Дальнейшее возрастание негативных антропогенных воздействий, сокращение общей численности и нарушение популяционной структуры может в итоге привести к вымиранию сайгаков в этой части ареала.

Рис. В.А. Горбатова

Только за последние три года численность популяции сократилась более чем в 10 раз. Если по данным весеннего авиаучета в 1997 г. сайгаков оставалось 270,4 ± 18,4 тыс. особей, то к весне 2000 г. — уже 24,0—26,0 тыс., а в 2001 году численность достигла критически низкого уровня — менее 18,0 тыс.

Рога сайги остаются сферой незаконного валютного экспорта. Браконьерство особенно резко сокращает самцовую группу животных. К началу гона в 1998 г. (по данным учетов, проводившихся Охотуправлением Калмыкии) она составляла 3,5 % популяции, в 1999-м — 2,2 %, а к декабрю 2000 г. самцов осталось менее 1,0%. В результате, по данным специалистов, в 2001 г. не принимало участия в размножении около 85% самок.

Если в прошлом сайгаку угрожал хищнический промысел, то к концу 90-х гг. под угрозой оказалась и сама основа жизни вида — естественная среда. Планомерное наступление человека на засушливые зоны — строительство сотен и тысяч километров оросительных каналов, распашка естественных пастбищ — негативным образом сказывается на копытных. Нарушенная растительность, отгороженные для охраны сельскохозяйственных культур поля становятся непреодолимым препятствием на древних путях сезонных миграций сайгаков. Вынужденные жить в экстремальных условиях, сайгаки еще какое-то время просуществуют. Однако по мере того, как среда их обитания становится все более раздробленной, единая популяция может распасться на несколько маленьких, изолированных, шансы которых на выживание ничтожны. Охрана местообитаний сайгака приобретает исключительно важное значение. Настало время в срочном порядке выделить специальные охранные зоны, где находились бы участки покоя, необходимые в кризисные периоды жизни: при рождения молодняка и во время зимовок.

Сайгаки как стадная и широко мигрирующая форма копытных могут обитать только на значительных территориях, и теоретически сайгачий заповедник должен иметь площадь не менее 30—50 тыс. км². Особенно тяжелое положение у калмыцкой популяции сайгака, единственной оставшейся в пределах России. Организованный в 1990 году биосферный заповедник “Черные земли”, имеющий общую площадь около 100 тысяч га (сюда входит и орнитологический участок заповедника на озере Маныч-Гудило), из-за небольшой территории не может в полной мере обеспечить сохранность калмыцкой популяции. Для защиты молодняка на местах отела Охотуправлением организованы несколько постоянных и организуются временные заказники в сопредельных с заповедником районах, однако их охрана крайне слаба. Положительную роль могло бы сыграть расширение территории заповедника, а также выделение, в соответствии с рекомендациями Севильской стратегии, биосферных полигонов. Ну и, конечно, эффективная борьба с браконьерами.

Нелегальная охота на сайгака на скоростных мотоциклах среди бела дня стала массовым явлением. В условиях идеальных равнин центральной Калмыкии спортивные мотоциклы разгоняются до 120—130 км/час, легко настигая сайгаков. Таким способом браконьеры доводят зверей до изнеможения, даже не прибегая к огнестрельному оружию: сайгак умирает от разрыва сердца после 5—6 минут погони на предельной скорости. Как правило, мотоциклисты объединяются в группы по 2—6. Они очень мобильны, быстро скрываются с места преступления. Даже задержав таких браконьеров, трудно доказать их причастность к незаконной охоте, т.к. они быстро избавляются от улик.

Здесь следует отметить, что в последнее время возникли некоторые дополнительные трудности в охране сайгака. Между Калмыкией и Астраханской областью существует территориальный спор (давным-давно часть территорий на востоке Калмыкии была передана Астраханской области в бессрочную аренду в качестве отгонных пастбищ) — калмыки считают эти земли своими, а астраханцы — своими. На этих территориях создан региональный калмыцкий заказник — Тингутинский, а администрацией Астраханской области — заказник Степной (примерно в тех же пределах). Казалось бы, можно организовать удвоенную охрану, согласовать свои действия и покончить с браконьерством в этом районе, славящемся самой массовой нелегальной охотой. Однако местные руководители никак не могут между собой договориться. Более того, нет согласованности в действиях и на республиканском уровне — не могут между собой договориться и объединить усилия Управление по охране, контролю и регулированию использования охотничьих животных РК — органа, отвечающего за состояние сайгака, заповедник “Черные земли”, организованный именно для охраны этого вида и мест его обитания, Комитет природных ресурсов РК и Министерство экологии РК. Если это и не война, то полное непонимание между организациями, управляющими природными ресурсами республики. С сожалением приходится констатировать, что здравому смыслу места здесь нет, а преобладают лишь ведомственные амбиции. Отсутствие согласованных действий и с соседними регионами (Астраханская и Ростовская области, Дагестан), куда иногда забегают сайгаки, окончательно сводит на нет все усилия. Хочется верить, что такая несогласованность вскоре будет преодолена, и здесь свою положительную роль начал играть Комитет природных ресурсов Республики Калмыкия, который (по Указу Президента) взял под свой контроль все мероприятия по охране сайгака. В республике начата разработка Программы по спасению сайгака, рассчитанной на 2002—2006 гг. В мае 2002 г. в Элисте будет проходить международное совещание по сохранению сайгака, на которое съедутся специалисты из соседних с Калмыкией регионов России, представители ближнего зарубежья и международных природоохранных организаций, иностранные ученые. На совещании должны быть широко представлены и общественные организации.

С сожалением приходится отмечать, что учеты численности сайгака, проводящиеся последние два года Управлением по охране, контролю и регулированию использования охотничьих животных РК (под методическим руководством ГУ “Госохотконтроль”), стали совершенно секретным делом. Если раньше руководство республики да и широкая общественность хоть как-то извещались о методах и результатах учета, то в этом году полученныем данные имеют гриф “Для служебного пользования” и никто не может ознакомиться ни с методикой, ни с теми расчетами, по которым выводилась численность. Лишь в республиканской газете прозвучало, что сайгаков осталось не более 18 тысяч. В частных беседах многие сотрудники Управления с сомнением говорили о достоверности этой цифры и считают, что сайгака не более 15 тысяч. Это, конечно, небольшая разница, но показателен сам факт, что сотрудники Охотуправления, которое является заказчиком и непосредственным участником учетных работ, сомневаются в своих собственных данных. Чудно. Еще одна негативная сторона современных учетов в том, что последние несколько лет их проводят с вертолета в период отела (когда, как считается, стада максимально сконцентрированы) добиваясь, таким образом, “экономии” времени и средств. Однако последние два года сайгаки на местах отела не образовывали больших скоплений, как это было при относительно высокой численности. Никто не берет в расчет и фактор беспокойства. Грохот вертолетных винтов, движение машин по территории, где проходит отел, наносят большой вред — у самок от страха происходят выкидыши.

В 2001 году Охотуправлению Калмыкии было выделено 3 млн. рублей на учеты и охрану. Для патрулирования территории наряду с автомобилями используется вертолет. Такой способ охраны как превентивная мера, может быть, и хорош: во-первых, вертолет еще не вылетел с базы, а браконьерам уже известно, что через час-полтора он будет находиться над территорией, а во-вторых вертолет далеко видно и слышно. Это дает возможность нарушителям или быстренько покинуть район преступления, или вообще в это время не выезжать в степь. В июле с помощью вертолета удалось задержать одного браконьера с отстрелянными четырьмя самцами. Последствия этого задержания неизвестны. Оправданны ли такое патрулирование экономически и насколько велик фактор беспокойства для самих сайгаков — вопрос?

Большое упущение — полное отсутствие эколого-просветительской работы. Если местное население не будет вовлечено сохранение сайгака, то никакие отряды по его охране положения не спасут.

Однако есть и некоторые успехи. Реальным выходом из сложившегося кризиса (помимо усиления охраны) стало создание Центра по изучению и сохранению диких животных Калмыкии. На базе Центра проводятся работы по приручению и содержанию сайгаков в неволе (сохранение генофонда популяции на случай подпорогового сокращения численности). В мае 2001 г. здесь родились первые 14 сайгачат, которые успешно подрастают и прекрасно себя чувствуют. Правительство республики вникло в сложившуюся ситуацию и в декабре 2001 г. выделило для расширения питомника 800 га в Яшкульском районе, освободив при этом Центр от уплаты налогов за землю. Благородно!

Проблема сайгака не осталась незамеченной и для различных международных организаций, на средства которых приобрели оборудование отряд по охране сайгака, Охотуправление Калмыкии, заповедник “Черные земли” и Охотуправление Астраханской области (Инициатива ВВФ по крупным травоядным млекопитающим, Служба рыбы и дичи США, Посольство Королевства Нидерландов в Москве), проведен ряд природоохранных мероприятий (Зоологическое общество Денвера), построены вольеры для содержания сайгаков в неволе (Мюнхенское зоологическое общество, зоопарк Роттердама).

Охотуправление проверяло, как идет строительство нефтепровода Каспийского трубопроводного консорциума. Уже на начальном его этапе новая трасса, возникшая на местах исконного обитания животных, и трубы большой протяженности, уложенные на поверхности земли, преградили путь к зимним пастбищам сайгаков. Специалисты Охотуправления дали руководству КТК рекомендации по снижению негативного влияния нефтепровода, а ЗАО КТК возместило часть ущерба, нанесенного животному миру республики. Эти средства пошли на усиление борьбы с браконьерством и природоохранные мероприятия (отряд по охране сайгаков дополнительно получил 5 новых автомобилей УАЗ повышенной проходимости, средства связи; приобретено 6 компьютеров, создана внутренняя сеть с выходом в Интернет для мониторинга состояния животного мира и общения с различными природоохранными организациями, в том числе и зарубежными).

Заповедник “Черные земли” своими силами борется с браконьерством и контролирует соблюдение правил природопользования со стороны организаций, эксплуатирующих природные ресурсы. Так, Тунгутинское нефтяное месторождение, расположенное на границе заповедника, было оштрафовано за разлив нефти. Полученные средства пошли на приобретение автотранспорта, необходимого оборудования для охраны территории.

Совершенно очевидно, что силами одного лишь Охотуправления Калмыкии или заповедника “Черные земли” (даже при поддержке международных организаций) задачу сохранения популяции сайгака не решить. При разработке стратегии охраны вида необходимо учитывать, что главные причины массового браконьерства — упадок сельскохозяйственного производства и недостаток рабочих мест, нищета сельского населения. Проблему сохранения сайгака необходимо “вписать” в политику Правительства республики Калмыкия, да и всей России в целом, и тогда, возможно, возникнет повод снова удивиться и обрадоваться “русскому чуду”!

| содержание | вверх |