«Страницы истории»

КАК НЕ СОЗДАЛИ УТРИШСКИЙ ЗАПОВЕДНИК

С. Л. Перешкольник,
ведущий зоолог Московского зоопарка

В августе 1987 г. в журнале «Природа» мною вместе с проф. А. А. Иноземцевым была опубликована статья «Сохранить осколок древней Понтиды». Мы собрали собственные пятнадцатилетние полевые наблюдения в регионе, простирающемся по черноморскому побережью от Геленджика до Анапы. Главной теоретической базой для нас стали работы известного зоогеографа и исследователя этих мест И. И. Пузанова. Иван Иванович Пузанов посвятил много лет изучению Крыма, совершая длительные экспедиции в этот регион. На основании анализа фаун наземных моллюсков он показал естественную связь между южным берегом Крыма и северо-западной частью Большого Кавказа и выдвинул гипотезу о древней суше, которую назвал Понтидой. Впоследствии, по существу сосланный в Горький, он продолжал свои исследования, уделяя большое внимание орнитофауне Крыма и Кавказа.

Также мы использовали материалы знатока средиземноморской флоры и геоботаника О. С. Гребенщикова. Большое впечатление произвела на нас статья тогдашнего директора Никитского ботанического сада Н. И. Рубцова, посвященная ареалогии некоторых видов средиземноморских растений и тоже опубликованная в «Природе».

Было очевидно, что мы имеем дело с небольшим участком сухих средиземноморских субтропиков, во многих местах практически не затронутых хозяйственной деятельностью человека. Особенно это касалось небольшой территории, располагающейся в длину вдоль побережья от мыса Большой Утриш (недалеко от Анапы) почти до Цемесской бухты (в сторону Новороссийска), а в глубину — по обращенным к морю и покрытым лесом склонам Навагирского и Абрауского хребтов и гор Амзай и Колдун. Сады и виноградники, небольшие базы отдыха и детские лагеря не оказывали существенного воздействия на окружающую природу. Примерно в десяти километрах от моря лежит озеро Абрау, на берегу которого находятся виноградники и всемирно известные винные подвалы «Абрау-Дюрсо». Вся эта суша, немного выдающаяся в море, называется Абрауский полуостров.

Здесь наиболее ярко выражено уникальное средиземноморское ядро третичной реликтовой флоры, представленное в том числе и такими эндемиками, как можжевельники высокий и пахучий, фисташка и пицундская сосна. Наиболее древняя растительная ассоциация — фисташково-можжевеловые редколесья, где 62,4% видов растений относится к средиземноморской флоре, а в дубово-грабовых лесах такие виды составляют 40,9%. Только там, где растительность была нарушена хозяйственной деятельностью, эта величина падает до 29%.

Если же говорить о фауне этого уголка Средиземноморья, то прежде всего следует упомянуть беспозвоночных и пресмыкающихся: открытую нами здесь эмпузу полосатую, ранее известную только по находкам из Крыма, дыбку степную, средиземноморскую черепаху и эскулапова полоза (Красная книга РФ и МСОП). Среди птиц необходимо отметить вероятно гнздящегося здесь змееяда, орлана-белохвоста, черного грифа, стервятника и сапсана, а также огромное многообразие видов в период весенних и осенних пролетов по морскому побережью.

В Первом Национальном докладе РФ «Сохранение биологического разнообразия в России» сообщается, что «…к морским побережьям приурочены регионы с наивысшим уровнем видового богатства флоры и фауны…Черноморское побережье незначительно уступает по этим параметрам побережью Дальнего Востока».

Несмотря на близость Новороссийского порта и города-курорта Анапы, обращает на себя внимание очень чистая морская вода у берегов Абрауского полуострова. Это объясняется особенностями проходящего здесь основного черноморского течения и его вертикальной составляющей, которая создает восходящие токи воды. Поднимающаяся вода компенсирует отток прибрежных вод в зону сходимости, способствуя не только резкому понижению температуры, но и обновлению, самоочищению и обогащению шельфовых вод биогенами открытого моря. Уникальность ситуации объясняется, по-видимому, высокой динамикой как физических, так и биологических процессов в этой части акватории Черного моря. Именно здесь одна из самых высоких концентраций планктона и бентоса, а следовательно, и высокая продуктивность биоценоза шельфа и материкового склона у полуострова. В этих местах проходят миграционные пути и частично нагул ставриды, скумбрии и хамсы, а вслед за ними — пути миграций афалин. На зимовке и пролете у этих берегов можно наблюдать гагар, поганок и еще 80 видов водоплавающих и околоводных птиц.

Заканчивая статью в «Природе», мы с А. А. Иноземцевым предлагали создать на Абрауском полуострове национальный парк с заповедным ядром, поскольку тревожные тенденции разрушения этого уникального места намечались уже с середины 1970-х годов. Новороссийский лесхоз, в ведении которого находилась территория, по сей день крайне неудовлетворительно ведет и хозяйственную, и охранную деятельность, полностью находясь в зависимости и под давлением городской администрации.

В 1989 г. Комитет охраны природы г. Новороссийска обратился ко мне с предложением подготовить экологическое обоснование для формально существующих двух заказников, которые административно относились к тому же лесхозу. Мне передали материалы археологических исследований на Абрауском полуострове. Археологи под руководством известного историка А. В. Дмитриева много лет вели здесь раскопки, подтвердившие огромную ценность этого региона. Мне удалось собрать небольшой коллектив из сотрудников МГУ, Института географии АН СССР, краснодарских и новороссийских специалистов, которые с энтузиазмом взялись за дело и в итоге пришли к выводу о необходимости создания Утришского заповедника.

Краснодарский краевой комитет охраны природы, который финансировал этот, как теперь говорят, «проект», положил его под сукно. Однако мне удалось встретиться с министром охраны природы СССР Н. Н. Воронцовым, который оказал неоценимую помощь в организации процесса создания заповедника. Его заместители подготовили все необходимые справки (я в то время еще не представлял себе, какие придется пройти пути и сколько бюрократических барьеров нужно будет преодолеть). На основании наших отчетных материалов министр принял решение о необходимости создания заповедника. В то же время эти документы с предварительным проектом были направлены в международную природоохранную организацию при ООН, поскольку в силу складывающейся ситуации необходимо было создание биосферного заповедника.

Действительно, обстоятельства стремительно менялись не в лучшую сторону, если учесть, что речь шла о древнейшем сохранившемся природном уголке Средиземноморья. Сильно пересеченная местность со значительной крутизной склонов, заросших труднопроходимым ксерофитным субтропическим лесом, отсутствие дорог, а также дефицит пресной воды (глубокое залегание водоносных горизонтов) до середине 70-х годов. служили надежной защитой как от хозяйственной деятельности, так и от рекреационной дегрессии. Однако в период с 1976 по 1987 г. Новороссийский лесхоз передает различным организациям 538 га лесных угодий, прежде всего приморской растительности и обращенных к морю склонов, где наиболее выражена третичная реликтовая флора. Здесь начинается строительство курортных объектов и асфальтированных дорог (чаще всего варварским способом — вплоть до горных взрывных работ и запруживания насыпями немногих постоянно текущих ручьев).

Одновременно на крутых склонах, поросших главным образом древовидными можжевельниками, производится крайне непродуманное и научно необоснованное террасирование склонов. В засушливые годы (начиная с 1986-го) посаженная здесь крымская сосна на значительных площадях полностью погибла. На территориях самих баз отдыха практически уничтоженную естественную растительность заменяют парковыми и декоративными деревьями и кустарниками. Расширяются поселки и дачные участки. Кроме жилых построек огромные территории занимают ЛЭП, трансформаторные и насосные станции, емкости пресной воды, комплексы общественного питания. Туалеты, не имеющие ни канализационной структуры, ни очистных сооружений, вырастают по побережью как грибы. Все отходы стекают либо в немногие ручьи, либо непосредственно в море. Сведение леса на пологих участках под виноградники ведет к антропогенной аридизации территории. Ослабленная всем этим уникальная растительность страдает от поражения насекомыми-фитофагами и различными заболеваниями. Так, очаг массового размножения можжевеловой моли, возникший в 1987—1988 гг., привел к усыханию значительной части можжевельников на площади в 1000 га. Если к этому добавить периодически возникающие лесные пожары, к счастью пока не охватывающие значительные площади, то к середине 90-х годов уже мало что можно было сохранить в естественном состоянии. Там, где еще остались малопосещаемые лесные уголки вдали от морского побережья, местные администрации устроили для себя охотничьи вотчины, а население занималось браконьерской охотой на куницу, зайцев, лис и других лесных обитателей.

Мне пришлось вести долгие и часто бесполезные переговоры с местной властью, начиная от руководства лесхоза и кончая ответственными работниками Краснодарского края. Ведь без их согласия, как подразумевало тогдашнее природоохранное законодательство, и речи не могло быть о выведении из хозяйственного использования хотя бы клочка подведомственной им территории. Интересы этих людей абсолютно расходились с интересами, не побоюсь этого слова, государства. Воспитанникам и выдвиженцам первого секретаря Краснодарского крайкома Медунова (под руководством которого были уничтожены устье и дельта Кубани, а огромные пространства края засыпаны инсектицидами и химическими удобрениями) создание заповедника представлялось совершенно инопланетным явлением. Им удалось сформировать у населения негативное отношение к заповеданию. Ведь жители этого цветущего края были вынуждены, спасаясь от нищеты, использовать свои дома и подворья для приема отдыхающих.

Между тем, на южном берегу Крыма тогдашние республиканские власти Украинской ССР уже осознали пагубность безжалостной эксплуатации естественных природных комплексов, аналогичных или близких к природе северо-западного побережья Кавказа, и создали ряд небольших заповедников: в 1973 г. были созданы заповедники «Мыс Мартьян» и Ялтинский, а в 1983 г. — Карадагский. Таким образом, в пределах Союза уже были заповеданы участки сухих субтропиков Средиземноморья.

Но все изменилось после августа 1991 г. В России, где в той или иной степени соблюдался зональный принцип в создании заповедников, отсутствовал заповедник в сухих субтропиках Средиземноморья. Казалось, что этот пробел необходимо заполнить. Кроме того, сменившиеся краснодарские и новороссийские власти стали благодаря местной общественности и прессе более внимательно относиться к природоохранным проблемам. Меня принял министр охраны природы РФ В. И. Данилов-Данильян и в моем присутствии распорядился подготовить документы по созданию Утришского заповедника. Шел 1993 год. Дело тормозилось из-за финансовых затруднений и бездействия аппарата министерства, сохранившегося с советских времен. То ли по злому умыслу, то ли по бюрократической неповоротливости он препятствовал выполнению решения министра.

Инициативу создания заповедника поддерживали не только устно, но и документально члены различных академий: В. Е. Соколов, Е. Е. Сыроечковский, И. С. Даревский, а также профессор А. А. Иноземцев. Профессор Н. Н. Дроздов как советник Генерального секретаря ООН по природоохранным вопросам и как популяризатор оказывал мне большую помощь. Особую роль играл и продолжает играть в этом деле основатель и руководитель Утришской биостанции ИПЭЭ РАН Л. М. Мухаметов. Без его помощи невозможны были бы и полевые работы, и решение многих административных проблем. Всем им автор выражает свою искреннюю благодарность и признательность.

План и проект создания заповедника, разработанный мною совместно с научным сотрудником кафедры биогеографии МГУ О. А. Леонтьевой, был представлен нами на международной конференции по охране природы Средиземноморья (MEDCOAST-93), а два года спустя, на MEDCOAST-95, мы опубликовали описание редких животных Абрауского полуострова. В первой публикации уже была представлена карта будущего заповедника с зонированием его территории. Благодаря помощи сотрудников российского представительства WWF Л. Вильямс и В. Кревера информация о необходимости создания Утришского заповедника была размещена в «Conserving Russia?s Biological Diversity: An Analitical Framework and Initial Investment Portfolio (Washington, D.C. 1994)». Здесь необходимая поддержка была получена и от российского представительства ISAR, руководимого Л. Богдан, за что автор выражает ей глубокую благодарность.

Наконец, начавшаяся болтовня об устойчивом развитии позволила мне и руководителю Краснодарского филиала ВНИИ Природы И. А. Харитонову представить проект о будущем заповеднике как основу для процветания региона, где природоохранная деятельность сочетается с развитием туризма и отдыха, а также с традиционным ведением хозяйства (виноградарство и виноделие, плодоводство и т. д.). В таком виде он был подан в постоянно действующую организацию стран черноморского бассейна. Здесь наш проект был признан одним из лучших ("ICZM Plan for the Utrish area of the Krasnodar region. ICZM pilot project proposal. GEF Black Sea Environmental Programm. Annual report, 1996"). Однако все это не имело никаких последствий. А до катастрофы было не так уж далеко…

В это время к кувыркающемуся в переходном периоде побережью с умирающей природой и нищим населением протянул свою длань Каспийский трубопроводный консорциум (КТК). Здесь было решено вывести нефтяную трубу аж из Казахстана. Консорциум пообещал золотые горы и, кстати, запланировал на природоохранные нужды около $30.000.000. Вот тут бы и проснуться российскому представительству WWF и другим многочисленным фондам и фондикам, однако, как заявил мне тогда в личной беседе директор российского представительства WWF И. Честин, у них на Кавказе «другие приоритеты». Впрочем, мэр Новоросийска организовал природоохранный фонд, получив часть средств. Как утверждает теперь газета «Известия», по этому поводу было заведено уголовное дело, так как никто и нигде этих денег не видел. Комитет охраны природы РФ и Краснодарский краевой комитет охраны природы поначалу заняли довольно жесткую позицию по поводу строительства трубопровода, сославшись в том числе на проект создания Утришского заповедника. Это я могу подтвердить документально. Так, в письме, направленном Госкомэкологии РФ в Совет Министров, прямо указывалось, что строительство трубопровода может усложнить природную ситуацию на побережье и создать трудности в организации заповедника. Но запахло большими деньгами, и постепенно все экспертизы (в двух из них я принимал непосредственное участие) пропускали, а вернее сказать, проталкивали проект КТК, несмотря на массу зафиксированных недостатков, которые предлагалось исправить или устранить. Где в это время были наши «профессиональные» неправительственные организации? Кто из них предложил перенести обсуждение проекта в зал судебного заседания, использовав свой немалый авторитет и средства? Только местные «зеленые» и население, которые непосредственно оказались в зоне строительства, вели безуспешную борьбу с КТК и его планами. Естественно, война была проиграна, когда Международный консорциум, поддержанный местными властями, все силы употребил не на устранение недостатков и не на природоохранные мероприятия, а на обещания различных благ населению. Он скупил за гроши бесценные виноградники и отправил бывших механизаторов и потомственных виноградарей прачками, посудомойками и тому подобными «высококвалифицированными» специалистами на грандиозную стройку.

Между тем, проведя подсчеты единовременного ущерба, нанесенного биоте в период строительства на 8-километровой полосе трассы к морю через опушку средиземноморского леса, профессор КГУ С. А. Литвинская и я оценили его в 5,5 млн. долларов. Расчет производился на основании официальных документов, принятых Госкомэкологии на то время. С подробным анализом сложившейся ситуации, проведенным мной с проф. А. А. Иноземцевым (также участником госэкспертиз), мне удалось выступить на MEDCOAST-99. К сожалению, знакомые с проблемой международные эксперты к этому времени уже ушли на пенсию.

Госкомэкологии вынужден был включить создание Утришского заповедника в план до 2000 г. Поэтому в 1998 г. мы с руководителем Центральной проекто-изыскательской экспедиции ГУ Центрохотконтроля МСХ РФ А. В. Максимуком выехали на отвод земли для заповедника. К тому времени определилась позиция Краснодарского комитета по охране природы и администрации г. Анапы, которые приняли активное участие в проведении согласований по землеотводу. Администрация г. Новороссийска, напротив, проявила к проекту полное безразличие и отказалась принимать участие в выделении земель (ей была куда более интересна труба КТК, которая пока несла не нефть, но денежный поток). В результате территория будущего заповедника представляла собой клочок земли в 2960 га основной площади и 4712 га охранной зоны. Но лиха беда начало, казалось мне!

Иначе думал и действовал руководитель нашей заповедной системы В. Б. Степаницкий. По непонятным для меня причинам его больше интересовала организация ставшего последним (сотым) заповедника «Эрзи» в Ингушетии, создание которого в период военных действий в Чечне вряд ли могло сыграть большую роль для сохранения флоры и фауны Северного Кавказа. Я не нашел этот заповедник в списке 67 планируемых государственных заповедников (информационный бюллетень №3 проекта ГЭФ «Сохранение биоразнообразия в РФ»), а Утришский там наличествует (№53, стр.78). Так или иначе, создание заповедника вновь остановилось.

В 1998 г. в межвузовском сборнике я опубликовал статью «Современное состояние и будущее природной среды российского Средиземноморья», где сравнил охраняемые территории сухих субтропиков на украинском южном берегу Крыма (ЮБК) с российскими (РФ): ЮБК — общая площадь 321 кв. км создано 4 ОПТ, на которые приходится 32% этой площади; РФ — общая площадь сухих субтропиков 2000 кв. км, и ни одной ОПТ. В статье говорилось и о том, что сухие субтропики России — зона напряженной экологической ситуации, в пределах которой скорость антропогенных нарушений значительно превышает темпы самовосстановления естественных ценозов (экосистем). Из этого следовал вывод, что только системный подход к созданию ОПТ может предотвратить сползание региона в зону экологического бедствия.

Я не предполагал тогда, как трагически сбудется мой прогноз, а положение действительно оказалось ужасным. Летом 2002 г. на берег Абрауского полуострова вышли смерчи, несущие колоссальные разрушения с большими человеческими жертвами. Конечно, сами смерчи — это стихия, но лишенные лесов склоны, неремонтируемая 20 лет плотина водохранилища увеличили масштабы бедствия в десятки, а возможно, и в сотни раз. Не сдерживаемые ничем сели, ревущие потоки воды и грязи сметали постройки, переворачивая и унося в море не только легковые машины, но и автобусы. Они обезобразили берега замечательного озера Абрау, уничтожили элитные виноградники в долине Дюрсо. Самый страшный удар смерча пришелся на место, где 30 лет назад мы начинали свои исследования (окрестности теперь печально знаменитой Широкой Балки), где когда-то субтропический лес скрывал под своим пологом громкий ручей с прозрачной и чистой водой. Здесь было наибольшее количество жертв, ведь постройки по склонам этого ущелья полностью вытеснили лес, а пробитые дороги, построенные без какого-либо учета санитарных норм и безопасности, оказались открытыми путями для ревущих потоков.

Трудно представить себе, каковы были бы последствия, если бы удар смерча такой силы пришелся на трассу нефтепровода и огромный нефтяной накопитель, нависающий над верховьями реки Озерейки. В низовьях река только затопила дома некоторых бывших посудомоек и сторожей, больше не нужных КТК.

Утришский заповедник так и не был создан. Зато администрация Анапы вместе с так называемыми казаками организовала кордоны со шлагбаумами на въездах в его воображаемые границы. Казаки собирают дань с каждого пешего и «колесного». Администрация Новороссийска продолжает раздавать бесценные приморские земли в частное пользование. А неосвоенный лес подвергается нашествию толп туристов и отдыхающих. Замусоренный и выломанный, он высыхает, время от времени загораясь, а пробитые скважины сочатся последними каплями столь дорогой здесь пресной воды.

Нынче некоторые радетели государственных природоохранных структур и общественных организаций, плетя интриги и замысловатые византийские ходы, не понимают, что будут преданы забвению, как не справившиеся с заданием нашкодившие школяры. В истории останутся поколения ученых, отдавших свои жизни не в поисках теплых мест и иностранных гонораров, боровшихся не с ветряными мельницами, а с все пожирающей системой ГУЛАГа. Поэтому я посвящаю эти строки Ивану Ивановичу Пузанову — великолепному ученому-натуралисту, теоретику биогеографии, намного превзошедшему своих зарубежных коллег, блестящему эрудиту, поэту и бескомпромиссному борцу с лысенковщиной.

<< | содержание | вверх | >>