«У книжной полки»

ОХРАНА ПРИРОДЫ.
ВРЕМЯ НИКОЛАЯ ВОРОНЦОВА

Е. В. Раменский, Г. Т. Воронов

комментарий к книге В. Ларина, Р. Мнацаканяна, И. Честина, Е. Шварца «Охрана природы России:
от Горбачева до Путина». — М.: WWF, КМК, 2003.— 416 с.

Коллега-биолог поделился своими сомнениями о содержании книги четырех деятельных экологов нового поколения «Охрана природы России: от Горбачева до Путина». Он оказался прав. Цели у авторов ясные, знания и опыт достаточные, да и эксперты привлечены именитые. Но не оставляет ощущение, что из текста этого в целом содержательного и остро необходимого издания, словно в старые времена, цензор жирным карандашом вымарал почти все о первых, труднейших и важнейших шагах природоохранного ведомства в нашей стране. Речь идет о 1988 — 1991 годах. Особенно это касается времени, когда Государственный комитет СССР по охране природы возглавлял Николай Николаевич Воронцов. Можно подумать, что Министерство охраны окружающей среды и природных ресурсов Российской Федерации во главе с В. И. Даниловым-Данильяном после развала Союза начинало с «чистого листа». Но это совершенно не так. Мы, выпускники биофака МГУ разных лет, ставшие помощниками Воронцова на посту сначала председателя Комитета, а потом министра, можем свидетельствовать о событиях, участниками которых нам довелось быть. Один из нас много лет работал в Совете Министров СССР с А. Н. Косыгиным, второй и после краха СССР продолжал служить в российском ведомстве.

Столкновения мнений по поводу комитета, ответственного за охрану природы в стране, начались в правящих верхах еще в 1972 г. Его противником в Политбюро выступал А. П. Кириленко. На пост главы Комитета намечался Д. С. Полянский. Сначала ведомство «зарубили», а Полянского сделали министром сельского хозяйства СССР. В 80-е годы создание Комитета помимо М. С. Горбачева в Политбюро поддерживал «консерватор» Е. К. Лигачев. Ф. Т. Моргун был его ставленником. Федор Трофимович возглавлял Полтавский обком КП Украины. Незаурядный агроном с собственным мнением, он хорошо чувствовал землю. Его роль в создании (фактически на пустом месте) природоохранного комитета прописана довольно объективно. Но о том, как подана деятельность его преемника Н. Н. Воронцова, этого сказать нельзя.

Николай Николаевич был избран народным депутатом СССР от «научной курии». Волна демократизации подняла его на пост главы ведомства. Воронцов не был «Иваном, не помнящим родства», последователем чикагской или иной закордонной школы экономистов, как другие гайдаровцы. Он ощущал себя законным наследником золотого века отечественной биологии и природоохранного дела. Не оттого ли Воронцов быстро стал среди гайдаровцев «белой вороной»? Коридор министерства по его распоряжению украсили портреты российских и советских ученых и практиков экологии. Если экономисту В. И. Данилову-Данильяну, преемнику Николая Николаевича, приходилось все годы у власти осваивать экологию, то Коля Воронцов впитал эти знания еще юннатом. Председателю комитета
Н. Н. Воронцову, блистательному натуралисту, участнику 42 экспедиций, объездившему свою страну от Армении до Ледовитого океана и от Белоруссии до Владивостока, не нужно было объяснять, что такое биосфера и экология.

Съезд народных депутатов СССР криком кричал о загрязненности окружающей среды по всей огромной стране. Главной задачей Воронцова на посту председателя Комитета, а потом и министра было добиться от властей осознания и признания веса экологической составляющей в планах обновления государства.
А. А. Никольский пишет: «Первые месяцы работы Николая Николаевича в должности председателя Госкомприроды СССР Комитет на улице Неждановой напоминал Смольный в годы революции. Толпы ученых и общественных деятелей от охраны природы наполняли коридор и смежную с кабинетом Воронцова комнату» («Эволюция, экология, биоразнообразие. Материалы конференции памяти Н. Н. Воронцова». М.: УНЦ ДО, 2001, с.256).

Научное сообщество доверяло видному экологу Воронцову. С ним сотрудничали академики С. П. Залыгин, Н. Н. Моисеев, А. Л. Яншин. В аппарат ведомства влилось много профессионалов. Заместителем министра стал крупнейший ученый в области природоведческой микробиологии — академик Г. А. Заварзин. Другим заместителем был биофизик А. Д. Базыкин. Управление заповедников возглавил профессор А. А. Никольский. Пост директора Института охраны природы принял яркий ученый палеоботаник В. А. Красилов. Еще одним заместителем Воронцова стал доктор экономических наук В. И. Данилов-Данильян. Есть мнение, что эту кандидатуру министру навязали (см. у А. А. Никольского).

Воронцову выпала тяжкая доля начать расчистку завалов, накопленных поколением отцов за десятилетия индустриализации и «атомной эры». И это буквально так. Министром он бывал на славящемся своими загрязнениями Кольском горном комбинате, который создавал вместе с С. М. Кировым Николай Воронцов-старший. Еще в 1957 г. его статья в «Ленинградской правде» стала первой в Союзе открытой публикацией об опасности радиационных загрязнений природной среды после ядерных испытаний.

Он начал с инвентаризации доставшегося ему хозяйства, с подготовки государственного доклада о состоянии природной среды СССР. Такая работа потребовала рассекречивания закрытых прежде данных, экологической гласности. В этом историческая заслуга Николая Николаевича. Первый Государственный доклад «Состояние природной среды и природоохранная деятельность в СССР в 1989 г.» под его редакцией был издан в 1990 г. Для составления второго документа, «Национального доклада СССР к Конференции 1992 г. ООН по окружающей среде и развитию», были привлечены десятки лучших специалистов разных ведомств. Впервые были применены компьютерные технологии. Так в 1991 г. был подготовлен критический аналитический обзор состояния окружающей среды в различных регионах Союза по всему многообразию факторов. Однако из-за краха СССР внушительный том доклада не увидел свет. Вскоре с малыми изменениями он был использован Минэкологии РСФСР. Его исходная структура стала основой ежегодных докладов российского министерства.

Если отечественное наследие в области экологии как науки было достаточно велико, то по части права и гласности, а также в самом учреждении уполномоченного государством природоохранного органа мы отставали от развитых стран на десятки лет. Неотложным делом стала подготовка природоохранного законодательства. Датировка отечественного закона «Об охране окружающей природной среды» — 19 декабря 1991 г. — говорит сама за себя. Он был подготовлен при Н. Н. Воронцове. Лавры достались другим.

Комитет содействовал становлению природоохранной сети республик и регионов, собирающей силы ученых и специалистов на местах. Именно при Воронцове началось широкое международное сотрудничество СССР в области экологии. Его знали за рубежом, он был членом нескольких зарубежных академий и лауреатом ряда международных наград, а среди них весьма почетной Международной экологической премии Общества им. М. Планка.

Министерство принимало участие в работе Комиссии по конверсии. Была договоренность использовать производственные мощности и научно-инженерную мысль военно-промышленного комплекса для нужд экологической безопасности страны. На первом месте стояло создание средств мониторинга среды. Добились возможности привлечения в эту область итальянских инвесторов. Свои разработки предложило Космическое агентство во главе с генералом В. А. Джанибековым. Как народный депутат, Николай Николаевич наладил в Верховном Совете тесное сотрудничество с комиссией, возглавляемой академиком Ю. А. Рыжовым. Для Доктрины безопасности СССР готовился раздел «Экологическая безопасность».

Особое значение Николай Николаевич придавал заповедному делу. Он хорошо знал нелегкий труд работников заповедников и испытывал к нему привязанность и уважение. При нем зарплата в заповедниках была увеличена вдвое, а площадь охраняемых территорий возросла на 20%! На последнем заседании Верховного Совета СССР намечалось принятие «Закона об особо охраняемых природных территориях». Его проект был уже подписан Президентом СССР, но, как пишет А. А. Никольский, лавры и тут достались другим. В малоизмененном виде в марте 1995 г. текст этого проекта был принят в качестве «Закона об особо охраняемых природных территориях Российской Федерации». Несмотря на огромный запас собственных знаний и опыта, при подготовке ответственных документов Воронцов всегда опирался на мнение серьезных ученых. То же можно сказать и о подготовке предложений советской стороны для текста «Конвенции о биологическом разнообразии».

Дела ведомства, казалось, шли в гору. В верхах стали считаться с беспартийным министром. Формальный статус ведомства вырос до министерского — Министерства природопользования и охраны окружающей среды СССР. Соответствующее российское ведомство, повторяя прежний союзный опыт, назовут потом «как бы» иначе: Министерством экологии и природных ресурсов. Но Николай Николаевич в 1991 г. был убежден: делом охраны природы в стране следует управлять по-другому, нельзя зайца ставить на охрану морковки. Необходимо вывести природоохранное ведомство из числа хозяйственных министерств, создать Комитет экологической безопасности, поручив ему контроль за состоянием среды и подчинив непосредственно президенту наряду с силовыми ведомствами и МИДом. Этот проект был согласован со всеми (!) уже достаточно «самостийными» в 1991 г. главами республик. Поначалу упирался лишь президент РСФСР
Б. Н. Ельцин. Он простодушно признавался, что А. В. Яблоков не советовал ему визировать указ. Но, увидев, что другие президенты согласны, сдался и Борис Николаевич. Итак, в середине ноября 1991 г.

М. С. Горбачев подписал указ о Межреспубликанском комитете экологической безопасности. Это был серьезный шаг вперед. Спустя годы после распада Союза эти принципы в неявном и усеченном виде найдут отражение в заявлениях председателя комитета Госдумы Т. В. Злотниковой и во втором вопросе всероссийского экологического референдума 2000 г.

Как ученый Воронцов ясно понимал неразрывность единого экологического пространства Земли и, разумеется, ее 1/6 части — СССР. Ему была очевидна пагубность местничества и необходимость сохранения союза экологов по меньшей мере в масштабе республик страны. Николаю Николаевичу постоянно приходилось противостоять давлению на министерство и на себя лично как со стороны противников преобразований, так и со стороны радикальных националистов и врагов «имперского центра», называвших себя демократами. Последние месяцы были особенно тяжелыми. Уже началось подковерное и открытое сопротивление работе министерства. На страницах обсуждаемой книги приводятся откровения В. И. Данилова-Данильяна, как, будучи заместителем Воронцова, он действовал за его спиной. Фотограф запечатлел и момент совещания на улице Неждановой, где друг-оппонент А. В. Яблоков «обрабатывает» собравшихся в кружок представителей республиканских природоохранных ведомств. Возможно, «хотели как лучше», а что получилось — хорошо известно.

При Н. Н. Воронцове отечественное ведомство охраны природы достигло вершины. Российское министерство некоторое время удерживало свои позиции на захваченной высоте. Затем начался спад. Это признал, по сути, и цитируемый в книге В. И. Данилов-Данильян: «Российская природоохранная система была лишена политической поддержки после ухода М. С. Горбачева, который хотя и нечасто, но упоминал о важности "борьбы за экологию"».

Почему в тексте книги нет ссылок ни на одно (!) из более семидесяти публицистических выступлений Николая Николаевича в центральной печати по вопросам экологии и охраны природы? Ведь Воронцов проводил открытую экологическую политику и блестяще выступал. Это мог быть Верховный Совет СССР, Верховная Рада Украины, международный природоохранный симпозиум… Почему нет ни одной (!) ссылки на написанное об этом блестящем ученом и экологическом политике? Помимо уже упомянутого сборника «Эволюция, экология, биоразнообразие. Материалы конференции памяти Н. Н. Воронцова», журнал «Охрана дикой природы» ( № 3(18)/ 2000 ) посвятил его памяти статьи Е. Н. Панова и Е. В. Раменского. Могут возразить: эпоха изменилась, время Воронцова прошло. Нет, время воронцовых у нас, да и во всем мире еще не наступило. Все впереди!

<< | содержание | вверх | >>