ЦОДП - "Охрана Дикой Природы"

«У книжной полки»

ЛЕТОПИСЬ ИЛИ МОНИТОРИНГ?

Вадим Дежкин, Юрий Лихацкий

Прелагаем вниманию наших читателей главу из книги В. В. Дежкина и Ю. П. Лихацкого «Легенды и были Усманского бора (хроника уникального заповедника)». М.: НИА-Природа, 2005.
Эта книга не участвовала в конкурсе «Люди в истории заповедников и заповедники в человеческих судьбах», но посвящена той же теме. Авторы книги, в общей сложности 40 лет проработавшие в Воронежском заповеднике, не только делятся с читателями впечатлениями об одном из чудеснейших мест лесостепной России, но и уводят их в сложный и противоречивый мир природоохранного учреждения, рассказывают о его непростых буднях, и главное — о людях.

Летопись, летописец, летописный… Перед глазами встает седовласый старец с пером в руках, склонившийся над пергаментными страницами и тщательно выводящий на них хронику побед и поражений, взлетов и падений, словом, все то, свидетелем чего ему пришлось быть. Зачастую современникам его труд казался ненужным, а порой нелепым. Но проходили столетия, события прикрывала пелена веков, и потомки готовы были боготворить летописцев за возможность окунуться в дела давно минувших дней, понять и оценить поступки своих предков.

Все это хорошо, скажете вы, но какое отношение имеет к заповедникам? Попробуем разобраться.
Еще до появления первых заповедников некоторые видные ученые уделяли много внимания не только формам охраны природы, но и содержанию будущих научно–исследовательских работ на особо охраняемых природных территориях. С созданием же сети заповедников, этот вопрос стал в полный рост. Основными чертами их научной деятельности, по мнению многих ученых, должны были быть длительность, непрерывность и комплексность. Длительность подразумевалась самой формой охраны, заповеданием — «…навечно изъятые из хозяйственного пользования», непрерывность — созданием в заповедниках научных частей и отделов. Ну, а как порой получалось с комплексностью, читатель уже знает.

В серии своих статей Г. А. Кожевников выдвинул ряд положений, составивших в последующем основу научных программ заповедников. Позже, программы, определяющие характер научной деятельности заповедников, А. Н. Формозов предложил называть Летописью природы. Большим достижением того времени явилось то, что заповедники начали работать если и не по единым, то по весьма близким программам.

Все они начинали с инвентаризации природного комплекса и картографирования основных его компонентов, с организаций метеорологических наблюдения. Позже появлялись научные направления, профильные или попутные.

В 30–е годы программы создавали по большей части, опираясь на работы Г. А. Кожевникова, Д. Н. Кашкарова, В. В. Станчинского. Лишь в 1940 г. появились первые официальные указания по ведению Летописи природы, подготовленные Главным управлением по заповедникам при СНК РСФСР, но форму инструкций они приобрели уже после войны. Появилась программа «Летопись природы заповедника. Инструкция по ведению летописи». Основными ее разделами были следующие: 1— территория заповедника; 2 — погода; 3 — воды; 4 — рельеф, почвы, недра; 5 — флора и растительность; 6 — животное население; 7 — календарь природы; 8 — деятельность человека, изменяющая природу; 9 — летопись событий.

Все последующие инструкции и методические руководства, а их было несколько, дополняли, видоизменяли или модифицировали указанные разделы. Вызвано это было дальнейшим развитием заповедного дела, необходимостью сопоставимости результатов исследований разных заповедников, уточнением концепции заповедника как особо охраняемой территории. Последним методическим пособием, по которому в настоящее время работает большинство заповедников, является «Летопись природы в заповедниках СССР» К. П. Филонова, Ю. Д. Нухимовской, изданная в 1985 г.

Так что же все–таки представляет собой Летопись природы заповедников? Прежде всего, это программа, преследующая цель систематического сбора данных в течение неопределенно длительного времени по динамике природных явлений и процессов в пределах заповедника и на сопредельных территориях. Как правило, в планах научно–исследовательских работ она идет под номером один. То есть считается, что ведение Летописи природы — основная научная работа в заповедниках. Собирают материал для Летописи всем миром — научные сотрудники, лаборанты, лесники–наблюдатели, егеря самого заповедника, сотрудники других организаций, аспиранты, студенты, все, кто хотя бы временно работает на его территории.

Ежегодно после выполнения закрепленных разделов, обработки полевых материалов и утверждения отчетов верстается очередная книга Летописи природы. В ней кратко и понятно приводятся фактические материалы, в основном, в виде таблиц, дополненных краткими комментариями, картосхемами и графиками. Каждая книга Летописи природы составляется в нескольких идентичных экземплярах. Первый экземпляр хранится в заповеднике как особо ценный документ, второй направляется в вышестоящую организацию, а третий находится в библиотеке заповедника и является рабочим. С развитием компьютеризации начали создаваться электронные версии Летописи и формироваться компьютерные базы данных. Вместе с тем, продолжают существовать и традиционные «бумажные»

Летописи.

Первая книга Летописи природы Воронежского заповедника появилась в 1951 г., но данные содержала за 1936—1940 гг. Начиналась она кратким описанием истории создания заповедника. Большое место занимал раздел «Погода», где были представлены данные метеостанции с 1932 г. Основу книги составляли фито– и зоофенологические наблюдения, а так же календарь природы. Для каждого года материал обрабатывался отдельно. Главным действующим лицом был Митрофан Петрович Скрябин, совмещавший в те годы заведование научной частью с директорством Комплексной естественноисторической станцией. Первой его помощницей выступала Лидия Александровна Гоббе.

О Гоббе стоит сказать особо. Фенолог «до мозга костей», она осталась им, даже лишившись возможности свободно передвигаться. На костылях, тратя последние копейки своей скудной пенсии на корм для прилетавших к ее окну птиц, она вела наблюдения за сроками формирования зимних стай, за межвидовыми отношениями зимующих пернатых, старалась быть в курсе всего, что совершалось в заповеднике.

Однако первая книга Летописи не была единственной, вместе с ней появился и еще один том, посвященный теперь уже лишь материалам 1951 г. На следующий год увидели свет сразу три книги. Две из них, как и первая, содержали многолетние данные: одна — за 1941—1945 гг., другая — за 1946—1950 гг. Третья же была посвящена сезону 1952 г. В отличие от первой книги, тома с многолетними данными имели новые разделы. За «Календарем природы» следовали «Деятельность человека, изменяющая природу заповедника» и «Летопись событий». В первый из новых разделов заносились виды человеческой деятельности: рубки, сенокошение, пастьба, сбор семян, посев и посадка леса, отлов бобров, отстрел волков и обязательно приводились объемы этих вмешательств. Здесь все было ясно. С летописью событий дело обстояло сложнее, необходимо было и лесные события не упустить и политические не проморгать. Например:

«…1948 г. После очень дождливой осени 1947 г. мелкие водоемы наполнились водой и пополнились запасы грунтовых вод, питающие шахтные колодцы при кордонах. С 31 июля по 7 августа состоялась сессия ВАСХНИЛ, на которой академиком Т. Д. Лысенко был сделан доклад “О положении в биологической науке”, оказавший большое влияние на освобождение биологических наук в СССР от реакционных течений и на внедрение прогрессивного Мичуринского учения в биологические науки, а также и в научную работу заповедника…»

Как видим, дух времени, о котором мы говорили раньше, преследует нас, какая бы страничка заповедной жизни не приоткрывалась. Таким образом, за 2 года в заповеднике было сформировано 5 книг Летописи природы, обработан и систематизирован огромный материал предшествующего 15–летия, собранный и сохраненный в огненные годы Великой отечественной войны. Сегодня приходится лишь удивляться феноменальной работоспособности М. П. Скрябина, Л. А. Гоббе и их коллег и помощников М. В. Николаевской, Н. К. Павловского, Н. К. Кравцова, А. А. Анохина.

Начало было положено, а дальше пошло–поехало. Были ежегодные книги, верстались и пятилетние тома. Но практика показала, что составление последних, как представляющих собой простую сумму сведений за прошедший период, нецелесообразно. Значительно больший интерес представляют статистически обработанные многолетние ряды данных, пусть даже по одному какому–нибудь разделу. В то время, когда писались эти строки, в заповеднике заканчивалось составление пятидесятого тома Летописи природы.

Наиболее сложным при ведении Летописи является обеспечение преемственности. Рассчитанная на неопределенно длительный срок, она просто обречена на участие в выполнении одних и тех же разделов многими поколениями исполнителей. А, как известно, люди бывают разные. Одних могут не устраивать когда–то избранные объекты наблюдений, других — места размещения маршрутов и пробных площадей, третьих — методические подходы, четвертых — невозможность быстрого получения эффективных результатов. Поэтому периодически появляются призывы ревизовать Летопись, как по форме, так и по содержанию. Диапазон мнений весьма широк. От создания унифицированных, региональных, дифференцированных программ до полной отмены темы номер один. Как правило, наиболее радикальные предложения исходят о молодых исполнителей из молодых заповедников. Причин здесь несколько.

Первая из них — объективная. Да, действительно, чтобы Летопись начала работать, необходимо время. Летописное «добро» наживается годами. Хорошо, если заповеднику не один десяток лет и к теме номер один относились пусть не трепетно, но серьезно. Еще лучше, если предшественники были вдумчивыми и добросовестными. Ведь научный материал, как и все передаваемое по наследству, копится не один год и несет на себе незримый след автора. Чем длиннее временной ряд данных и качественнее, тем большую ценность он представляет. Как показали работы К. П. Филонова и авторов этой книги, наличие многолетних летописных материалов позволяет решать не только практические частные природоохранные вопросы, но и разрабатывать теоретические основы заповедного дела. Временные ряды без преувеличения являются золотыми зернами Летописи. Чтобы они действительно засияли во всей красе, молодым заповедникам необходимо запастись терпением и внимательно прислушаться к мнению Г. А. Кожевникова, который считал основой изучения протекающих в природе процессов точное описание ее состояния в данное время, с которого и надо начинать работу.

Вторая причина — субъективная. Попав в заповедник с надеждой за короткий срок собрать материал для диссертации, молодой сотрудник вдруг обнаруживает, что этого сделать, да еще на Летописи природы, нельзя. Начальство требует свое — сначала Летопись, потом все остальное. Перед исследователем встает естественный вопрос, что делать? И порой силы молодого организма тратятся на доказательство несовременности, неактуальности, ненужности и прочие «не–» Летописи, дабы сосредоточиться на чем–то более интересном, дающем скорый эффект. Да, многие летописные разделы сиюминутно «недиссертабельны», но опыт показывает и другое. Там, где налажен сбор полноценных многолетних материалов, число защищаемых диссертаций несравнимо больше, качество их — выше. Примером может служить все тот же Воронежский заповедник. За последние два года здесь успешно защищены три работы на соискание ученой степени доктора наук, на подходе еще две кандидатских и одна докторская диссертации.

Диссертации, степени… А кому они нужны? — скажет читатель. Наверное, в первую очередь, самому заповеднику. Ведь присуждение ученой степени — это, прежде всего, признание определенного квалификационного уровня сотрудника. Иметь же высококвалифицированный коллектив специалистов желает любая организация. Второй положительный момент заключается в том, что в чиновничьих эшелонах, особенно районного и областного масштаба, чинопочитание развито весьма сильно, поэтому обладателю ученой степени значительно проще бывает решать там природоохранные вопросы. И, наконец, надбавка в 3—5 минимальных окладов за степень является хоть не очень прочным, но все же препятствием к уходу сотрудников с головой в приусадебное скотоводство и огородничество для восполнения семейного благополучия. А такое в заповедниках случается. Мы здесь умышленно оставляем в стороне честолюбивую сторону этого вопроса.
Но где же логика? — возмутится читатель. Исходя из сказанного, необходимо срочно отменить Летопись и поставить на поток производство диссертаций. Так–то оно так. Но без всеобъемлющей инвентаризации природного комплекса и дальнейшей регистрации происходящих в нем изменений заповедник, как научно–исследовательская организация, не заповедник. Именно в выполнении темы номер один «Динамика естественных процессов в природном комплексе заповедника» наиболее остро проявляется философский закон единства и борьбы противоположностей. Мудрость администрации при этом заключается в балансировании между обеспечением полнокровного выполнения Летописи и предоставлением сотрудникам возможности полной творческой реализации. А сделать это бывает весьма сложно, часто по независимым от директора и его заместителя по научной работе причинам. Дело в том, что помещаемый в Летопись материал не является для исполнителя раздела публикацией, так порой необходимой для диссертанта. Предложения о ежегодном депонировании Летописей до сего дня остаются предложениями. Кроме того, до неопубликованного и, по сути, беспризорного материала бывает много охотников.

Иногда ставит в тупик позиция вышестоящих организаций. На одном из совещаний по проблемам Летописи, проходившем в Воронежском заповеднике, некий высокопоставленный ученый муж заявил, что дело заповедчан де собирать летописный материал, а как его обрабатывать и использовать разберутся в Москве. Но он не учел того, что время приводных ремней, винтиков и исполнительных болванчиков давно прошло. Говорить при таком подходе о количественной и особенно качественной стороне Летописи не приходится. Проблема здесь существует и проблема пока далекая от разрешения.

Весьма распространенным в последнее время стало противопоставление Летописи и мониторинга: зачем Летопись, если есть мониторинг? Такие противопоставления, скорее всего, результат недопонимания целей и задач этих исследований. Напомним еще раз, что Летопись — прежде всего изучение естественных процессов в природном комплексе особо охраняемой территории и регистрации возмущений, привнесенных человеком.
Экологический мониторинг представляет собой систему наблюдений за состоянием биосферы и ее реакцией на антропогенные воздействия. Эта система, как по форме, так и по содержанию весьма далека от Летописи природы заповедников.

Обязательным атрибутом настоящих биосферных заповедников служат станции фонового мониторинга, определяющие уровень загрязняющих веществ в воздухе, воде, почве и биоте. Химический анализ на загрязнители удовольствие дорогостоящее и обычным заповедникам не по плечу. Шаг исследований и уровень обобщения материала при этом весьма большой (район, область, регион) и для выяснения динамики загрязнителей конкретных экосистем в конкретном месте, в разные сезоны, не всегда пригоден. Да и динамика экосистем в заповедниках пока еще не определяется химической благодатью, сыплющейся с неба.

Ближе к Летописи биологический мониторинг, или комплекс исследований, направленных на выяснение структурных и функциональных характеристик экосистем, с целью разработки научно обоснованных показателей их состояния для последующего использования при анализе и оценке окружающей среды. Биологический мониторинг подразумевает два подхода — слежение за биологическими объектами и использование биологических объектов–индикаторов. Первый из указанных подходов частично вписывается и в структуру Летописи заповедников. Почему частично? Потому, что летописная программа предусматривает слежение за биологическими объектами на охраняемой территории с минимальным воздействием человека или полным его отсутствием. Для биомониторинга этого мало. Здесь обязательно должен присутствовать сравнительный анализ — как изменяются структурные и функциональные параметры тех же объектов, но в местах максимального воздействия антропогенных факторов.

Зададим контр вопрос: так надо или не надо развивать в заповедниках биомониторинг в противовес Летописи? Ответ должен быть однозначным — надо, но не в противовес, а в дополнение. По нашему глубокому убеждению, Летопись может ответить на весьма длинный ряд вопросов мониторингового характера, ведение же мониторинга без Летописи, крайне затруднительно. Не все еще сегодня понимают, что Летопись природы заповедников — это банк ценнейшей информации. И принцип работы у нее, как у настоящего банка, чем больше положил и на более длительный срок, да будешь постоянно пополнять свой вклад — тем значительнее будут дивиденды. По каким параметрам, как не по многолетним летописным рядам данных, можно оценить направление и скорость изменений происходящих в природном комплексе заповедника, а это уже есть мониторинг. Может не доставать каких–то специфических показателей, или же для сравнения необходимо бывает выйти за пределы заповедной территории. Все это частности, из которых может сложиться тот баланс, о котором мы говорили выше. Углубляя и развивая Летопись, придавая летописным материалам мониторинговую направленность, исследователь находится на кратчайшем пути к реализации своих честолюбивых планов и заинтересованному выполнению программы Летописи природы.

Необходимо сказать и еще об одном. Заповедники уникальны уже лишь по одному тому, что они пишут Летопись природы. Да, информация, помещенная в ней сегодня, почти не используется в областном, региональном, а тем более государственном масштабах. Но растущий вал экологических катастроф рано или поздно заставит человечество, если оно действительно разумное, обратить свои взоры к механизмам воздействия естественных факторов и приблизить свои деяния к таким формам, которые не нарушали бы естественного хода процессов в биосфере. Вот тогда–то и будут в полной мере востребованы, кажущиеся сегодня никчемными, информационные летописные банки данных. Ведь мы же россияне, а русский мужик, как известно, пока гром не грянет — лба не перекрестит.