|
| Eng |
|
| Начало | "Кутса" | "Терский берег"| "Хибины" | "Лапландский лес" | 2. ЭКОЛОГО-ПОЗНАВАТЕЛЬНАЯ И РЕКРЕАЦИОННАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ТЕРРИТОРИИ2.2. Ценные природные объекты, нуждающиеся в охране2.2.3. Старовозрастные лесаОдин из наиболее ценных природных объектов на территории - старовозрастные леса (смотри карту 10). Своеобразная черта лесов данной территории - при в целом слабохолмистом рельефе (урочища севератаежные низкие вараки по ландшафтной классификации, Атлас Мурманской области, 1971), наличие значительного количества ущелий и скальных выходов, расположенных как непосредственно внутри лесных массивов, так и по берегам рек и озер. Данные участки представляют значительную ценность, равно как редкие растительные сообщества и убежища редких видов флоры (флора этих участков охарактеризована в разделе "Растительность"). Совершенно очевидно, что успешное существование скальных растительных сообществ в лесных массивах, равно как и составляющих их редких видов растений, тесно связано с экологическим равновесием лесов в целом. Однако вопросы этой взаимосвязи пока плохо изучены. В данном разделе, речь ведется преимущественно об особенностях типично лесной растительности поздних стадий сукцессии и условиях поддержания равновесия этих сообществ.
Старовозрастные леса - международный термин, среди отечественной ботанической и лесоводственной терминологии ему наиболее соответствует понятие "коренные леса". Последние представляют собой финальную относительно устойчивую фазу естественного развития лесных сообществ, наиболее соответствующую экологическим условиям данной местности. Близкими понятиями являются "климаксовые лесные сообщества" и "выработавшиеся лесные сообщества". (Сукачев, 1964 и др.). Термин "старовозрастные" подчеркивает, что леса достигли значительного возраста именно как сообщества (а не только максимального возраста господствующего поколения древостоя, что соответствовало бы лесоводственным терминам "высоковозрастные" и "спелые и перестойные насаждения"), хотя в прошлом могли иметь место какие-либо естественные и антропогенные нарушения. По оценкам различных специалистов, возраст последнего сильного нарушения в таких лесах должен быть не менее 200-500 лет (для северотаежных сообществ), после чего сообщество развивалось без вмешательства человека. Многие исследователи (Волков, 1999; Громцев, 1999; Заугольнова, Платонова, 1999; The mosaic-cycle..., 1991), выбирая тот или иной термин, сходятся в определении основных признаков данных сообществ. Для коренных (старовозрастных) лесов, помимо перечисленных, характерны следующие признаки:
При этом первый признак определяет существенную роль старовозрастных лесов в сохранении биологического, и в том числе генетического разнообразия растений, а третий - в сохранении разнообразия также и других организмов, использующих различные субстратные группы (валеж, сухостой, элементы ВПК): грибов, насекомых, некоторых позвоночных животных и др. Второй признак, наряду с сопутствующими признаками структурной разнородности и "вертикальной" сомкнутости сообществ, способствует сохранению устойчивости сообществ при катастрофических нарушениях: пожарах, нашествиях вредителей леса, а также различных антропогенных нарушениях (химическом загрязнении и проч.). В этом заключается стабилизирующая роль лесных экосистем такого типа; они менее подвержены различным воздействиям и дольше сохраняют свои экологические (водоохранные, почвозащитные и др.) функции. Особенно велика роль старовозрастных лесов в сохранении стабильности северотаежных и в целом приарктических экосистем, характеризующихся большой неустойчивостью и подверженностью катастрофическим воздействиям (Семенов и др., 1998). Сказанное относится в полной мере к лесам Кольского полуострова. Благодаря достаточно позднему освоению человеком, здесь сохранились относительно крупные уникальные для Фенноскандии массивы коренных малонарушенных, близких к девственным лесов. Некоторые редкие виды высших растений и позвоночных животных, охраняемые как в пределах Мурманской области, так и России и всего мира, зависят от существования старовозрастных малонарушенных лесов. Таковы, некоторые виды из сокращающего разнообразие во всем мире семейства орхидных - например, вид Красной книги России калипсо луковичная (Calypso bulbosa), произрастающая в старовозрастных ельниках, лишайник Красной книги России Бриория Фремонта (Bryoria fremontii), произрастающий преимущественно на старых соснах в пределах массивов коренного леса, а также виды позвоночных животных, обитающие в дуплах. От наличия старовозрастных лесов зависит и гнездование видов крупных хищных птиц, многие из которых ныне повсеместно редки и занесены в Красные книги высших уровней, в т.ч. России и МСОП (скопа, беркут). Для гнездования данные виды используют крупные деревья внутри массивов старовозрастных лесов с минимальным фактором беспокойства. При различных видах антропогенных нарушений: вырубки, в том числе выборочные, пожары и другие виды воздействий, структура леса как сообщества упрощается, а биологическое разнообразие резко уменьшается. Экосистема становится менее устойчивой. В частности, в нарушенных лесах изменился характер возобновления деревьев. В естественных условиях возобновление ели идет преимущественно по ее валежу, возобновление мелколиственных пород - на обнаженном субстрате ветровально-почвенных комплексов. В лесах, нарушенных пожарами или выборочными вырубками, такого постоянного возобновления не происходит, так как нет или мало ветровала и валежа. Леса возобновляются волнами, после распада предыдущего поколения и более-менее одновозрастны. Это делает их более подверженными последующим нарушениям, как естественным, так и антропогенным (в том числе пожарам, нашествиям вредителей), что подвергает повышенному экологическому риску большие территории одновозрастных лесов. Поскольку на рассматриваемой территории промышленные заготовки леса начаты относительно недавно, а подсечно-огневое земледелие, оказавшее огромное влияние на более южные леса, не практиковалось, значительное количество участков старовозрастных лесов с естественной структурой являются одновременно девственным лесом, который никогда не подвергался значимому антропогенному воздействию. Здесь представлены все особенности пространственной и возрастной структуры древостоя, нижних ярусов леса, почвенного покрова, животного мира, а также характер изменения структуры древостоя во времени. Экологическое равновесие в таких лесах, при отсутствии значительных антропогенных нарушений, может поддерживаться неопределенно долгое время. Процесс возобновления лесных пород идет естественным путем и не требует вмешательства человека. Одновременно эти леса являются убежищами для биологических видов поздних стадий лесной сукцессии, так как в ряде случаев требуются сотни лет развития экосистемы для появления определенных видов, и источниками зачатков таких видов для окружающих территорий.
В изучении старовозрастных лесов территории можно выделить 2 этапа:
Как основа для дальнейшего изучения, по материалам лесной таксации по лесотаксационным картам масштабов 1:100 000, 1:50 000, 1:25 000 и таксационным описаниям выделов были выделены перестойные насаждения старше определенного класса возраста. По планшетам 1:10 000 и 1:25 000 учтены и исключены территории вырубок, производившихся после последней таксации. Из соображений наличия достаточной экологической устойчивости и целостности массивов, выделялись лишь крупные участки размером 100 и более га (смотри карту 10б). После предварительного выделения по картографическим материалам, было произведено полевое обследование выделенных лесов. Использовались следующие методики:
Эти методы были использованы для выявления возрастной структуры древостоя, определения возможности и возраста антропогенных и других нарушений, а также сравнительного анализа флористического богатства и других существенных признаков естественных и нарушенных лесных сообществ. По Мурманской области и северной части сопредельной территории Северной Карелии материалы собраны авторами данного отчета, по остальной части карельской территории использовались также материалы экспедиций 1998-1999 гг. Пущинского гос. университета (д.б.н. Смирновой О.В., к.б.н. Короткова В.В.), Центра охраны дикой природы (Аксенова Д.Е., Скворцова В.Э., Плеца М.Ю., Колосовой Н.В.), любезно предоставленные авторами для данного отчета. Основная область распространения старовозрастных лесов (преимущественно еловых) внутри рассматриваемой территории находится преимущественно к югу и юго-западу от реки Кутсы. Расположенные здесь леса Мурманской области (общей площадью около 25 тыс. га) составляют единый массив с продолжающими их на юг лесами республики Карелия (около 64 тыс. га); последние также находятся в основном в бассейне реки Кутсы и к юго-востоку от него, в бассейнах более мелких рек Кувжденьга, Падь, Сыртань и Левгус. Как указано ниже, вместе с лесами Мурманской области, они составляют единый природный комплекс и должны рассматриваться и охраняться вместе. Остальные массивы старовозрастных лесов, площадью не более 2 тыс. га, сильно фрагментированы сплошными вырубками и рассеяны по территории мурманской части. Всего площадь старовозрастных лесных массивов на рассматриваемой территории около 101 тыс.га, из них в пределах Мурманской области около 37 тыс. га (35% от предлагаемой к охране площади на территории Мурманской области), в пределах республики Карелия - 64 тыс. га (72% от предлагаемой к охране площади на территории Карелии).
Лесопользование на территории имеет достаточно долгую историю. Первый этап освоения территории кочевыми племенами саамских охотников и рыболовов практически не изменил характера лесной растительности, хотя частота пожаров, возможно, увеличилась уже в то время по сравнению с доантропогенным периодом. Также некоторое влияние оказывал и выпас оленей, однако, незначительный: по историческим данным, каждая саамская семья имела лишь 3-4 оленей, всего, следовательно на территории 2-х погостов (значительно превышающих территорию "Кутсы") могло содержаться не более 100 оленей. Более сильное влияние, начиная с 18 века, оказывают финские поселения. Как крупные селения, так и хутора, и охотничьи избушки, очевидно, были почти на всех более менее крупных озерах. Они могли быть источником пожаров, выборочных вырубок и выбора сухостоя. В лесу выпасался крупный рогатый скот и олени. Общая численность населения на выделенной нами территории в начале 20 века не менее 500 человек (в основном сосредоточенных в деревне Вуориярви). Первые промышленные вырубки (выборочные) имели место около Вуорияври в конце 19 и в начале 20 века. Древесина сплавлялась по рекам Вуорийоки, Кутсе и Тумче к лесопилкам морского побережья. В 20-30-х годах древесина уже транспортировалась машинами в Финляндию. Оценить объемы этих вырубок пока проблематично, но полевыми исследованиями отмечены следы выборочных вырубок (преимущественно, видимо, сосны, но также и самых крупных елей) во всех массивах старовозрастных лесов, близжайших к Вуориярви. В массиве еловых лесов к югу от реки Кутса таких следов не выявлено. Следующий этап освоения лесов продолжается с послевоенных лет до современности. За это время была вырублена основная масса лесов, частично пройденных к тому времени выборочными рубками. Основная часть лесов в центральной, северной и восточной части рассматриваемой территории - 2-5 класса возраста, в основном сосновые. Один из современных факторов антропогенного воздействия на леса - это туризм, в основном водный. Однако воздействие водных туристов на территорию в основном не выходит за пределы полосы в 50 м по берегам Кутсы, Тумчи, и некоторых их притоков. Кроме того, основные озера посещаются рыбаками, в том числе при помощи вездеходного транспорта. Самое сильное вероятное отрицательное воздействие туристов - это увеличение частоты антропогенных пожаров, но, точных данных по этому вопросу нет. Характеристика состава, структуры и динамики лесных сообществ Как в других лесах Мурманской области, на рассматриваемой территории преобладают насаждения ели сибирской (с примесью ели финской) и сосны обыкновенной. В большинстве своем старовозрастные леса представлены еловыми древостоями с примесью других пород. Участки старовозрастных лесов с преобладанием сосны имеются по реке Тумче (в районе впадения в нее Кутсайоки), а по каньону самой Кутсайоки - участки сосняков на скалах. Также присутствуют небольшие участки старовозрастных березняков, как правило со значительной примесью молодых деревьев ели, местами выходящих в первый ярус. Во всех лесах во втором, реже в первом ярусе обычна береза бородавчатая (реже береза пушистая), иногда уже очень старые большие деревья с многочисленными отпрысками вокруг. Нередка в 1-ом или 2-ом ярусе примесь сосны, осины, ивы, рябины. Наличие в древостое взрослых деревьев всех пород, потенциально могущих обитать в северотаежных лесных сообществах, является характерным признаком коренных лесов (Заугольнова, Платонова, 1999). Кроме того, эти древесные породы выполняют важные экологические функции в сообществе, в том числе как субстрат для существования видов эпифитной флоры грибов, лишайников, мохообразных, а также некоторых насекомых. Так, именно на старых ивах и осинах произрастает лишайник Красной книги России лобария легочная (Lobaria pulmonaria). За счет достаточного количества таких деревьев, популяция лобарии в рассматриваемом лесном массиве достаточно многочисленна и устойчива, причем численность экземпляров лишайника увеличивается по направлению к Карелии, достигая максимума в карельской части массива. По составу нижних ярусов, среди старовозрастных лесов основную долю (около 90%) составляют ельники зеленомошно-кустарничковые (как правило, с преобладанием черники, однако нередка значительная примесь брусники, голубики, вороники, на влажных местах - багульника). Примесь видов влажно- и широкотравья имеется обычно лишь на влажных местах и в долинах ручьев; в умеренно дренированных местообитаниях наличие такой растительности служит признаком достижения поздних стадий сукцессии (что подробнее описано ниже). Остальные старовозрастные лесные сообщества представляют собой гидроморфные и эдафические варианты: ельники хвощевые, приручьевые влажнотравные и, наконец, сфагновые или сфагново-кустраничковые в местах с застойным увлажнением. Во всех лесах достаточно мало свежего валежа. Валеж встречается участками и в основном он буреломного, а не ветровального происхождения. Одной из характерных черт, отмечаемых исследователями для типичных естественных старовозрастных лесов, является абсолютная разновозрастность преобладающих пород древостоя - присутствие особей всех возрастных категорий. Таковы и леса бассейна Кутсы. Однако, как можно видеть из графиков (рис. 5), в демографическом спектре, как правило, недопредставлены ранние стадии. Данная тенденция наиболее выражена в лесах, подвергавшихся выборочным рубкам, например, в лесном массиве окрестностей Лехтопильковарры. Глазомерные оценки недостаточности подроста и валежа (основного субстрата для возобновления ели) были подтверждены учетом древостоя по возрастным состояниям (рис. 6). Подобные леса находятся на склонах ущелья Пюхякуру; во всех таких сообществах найдены также старые рубочные пни. Как уже указано, лесные сообщества к югу от реки Кутса содержат гораздо меньше следов прямого антропогенного воздействия. Так, нигде на этой территории, за исключением небольшого участка близ оз. Таккулампи и некоторых участков, ближайших к реке Кутса и действующим дорогам, не обнаруживались остатки рубочных пней (в том числе старых - "финского периода"). Таким образом, структура и динамика данных лесов преимущественно естественная. Можно предположить, что она во многом обусловлена особенностями развития послепожарных сообществ (пирогенной динамикой). Такая гипотеза объясняет недопредставленность молодых возрастных поколений древостоя (распад первого поколения древостоя только начался, и субстрата для возобновления немного). Мы можем видеть различные стадии восстановления сообщества после гипотетического крупного нарушения.
Рис. 5. Демографическая структура популяций ели и березы на пробной площади 0,04 га в окрестности г. Лехтопильковары. Территория подвергалась выборочным рубкам 50 и более лет назад Восстановление ельников может происходить и часто происходит на гарях ельников же, через короткую стадию преобладания в 1-ом ярусе березы. Так, именно такого происхождения участок старовозрастного березового леса близ реки Сиеминки площадью около 700 га. Здесь ель уже начинает выходить в первый ярус; судя по возрасту старших елей и берез, возраст всего сообщества (после последнего сильного нарушения) - около 150 лет.
Рис. 6. Демографическая структура популяций ели, березы и осины на пробной площади 0,04 га в окрестности оз. Кискинлампи. По имеющимся данным, территория не подвергалась вырубкам в течении по крайней мере 100 лет и пожарам в течении 200 Примечание: на площади имеется также 3 сосны возр. сост. g1 очень низкой жизненности Старовозрастный лес к западу от оз. Кискинлампи может иллюстрировать следующую стадию возобновления. Здесь полог леса составляют в основном ели виргинильного (неплодоносящего взрослого) и молодого генеративного поколений. Плакорные сообщества находятся здесь на стадии послепожарной сукцессии, которая мало распространена на окружающих территориях (возраст нарушения - приблизительно 200 лет). Наиболее южные леса Мурманской части массива, к юго-востоку от г. Таккулампи и западу от Пязивары, представляют собою и наиболее старые леса из обследованных (в пределах Мурманской части массива); возраст сообществ везде превышает 300-350 лет. Вероятно, именно следствием долговременного развития почти без нарушений является постепенное восстановление присущей естественным лесам структуры и динамики: относительно большое количество подроста всех возрастов, значительная площадь ветровальных почвенных комплексов (ВПК), восстановление различных пород деревьев на элементах ВПК. Той же причиной - долгим развитием сообществ, вероятно, объясняется и другое заметное отличие от ранее описанных лесов - повсеместное присутствие орхидного гудайеры ползучей (Красная книга Мурманской области), что может быть связано с более влажным микроклиматом сообщества, а также достаточным временем для восстановления популяции. В карельской части рассматриваемой территории, в целом, в лесном покрове также резко преобладают еловые и сосново-еловые (с участием березы и осины) кустарничково-зеленомошные сообщества с доминированием черники, характеризующиеся невысоким флористическим разнообразием. Судя по постоянному присутствию угольков в почвенных прикопках, формирование кустарничково-зеленомошных лесов связано с широким распространением пожаров в прошлом. Первый вариант лесных сообществ (сосняки кустарничковые лишайниково-зеленомошные), как правило, приурочен к вершинам или верхним частям каменистых склонов. Для первого яруса характерно преобладание крупных сосен низкого бонитета. Возраст древостоев сосны - от 190 до 295 лет. Второй ярус представлен березой, елью и сосной. Пожарные нарушения датируются по возрасту пожарных подсушин сосны или по возрасту наиболее старых деревьев ели. Кроме того, появление более молодого сосны также вероятно может быть связано с пожарами. Возраст пожарных нарушений оценивается в 110-170 лет. Участие ели, березы и осины в 1 ярусе невелико. В кустарничковой синузии в примерно в равной доле преобладают черника, брусника, водяника, вереск, багульник. Травяной покров имеет низкое проективное покрытие и включает небольшое число видов. Мохово-лишайниковый ярус имеет высокое проективное покрытие Здесь доминируют зеленые мхи со значительным участием лишайников рода Кладина. Второй вариант отличается от первого значительно меньшим участием сосны, большим участием ели в составе древостоев 1 яруса и доминированием черники, хотя флористически эти варианты достаточно близки. Лесные сообщества, относящиеся ко второму варианту, занимают как правило средние позиции на склонах. Максимальный возраст отельных сосен составляет 280-350 лет (в некоторых случаях до 580 лет). Возраст пожарных нарушений оценивается в 170-330 лет. В травяно-кустарничковом ярусе доминирующие позиции переходят к чернике. В ярусе D господствуют лесные зеленые мхи, покрытие лишайников становится низким. Третий и четвертый варианты (ельники черничные зеленомошные) доминируют на исследованной площади. От предыдущих вариантов они отличаются преобладанием в 1 ярусе ели с примесью березы, а также обедненным видовым составом. Флористически эти два варианта очень сходны. Основное отличие вариантов связано с жизненностью ели. Для третьего варианта характерна крайне низкая жизненность елей, входящих в состав 1 яруса. Здесь отмечены самые низкие приросты древесины за последние 50-100 лет. Особенность развития древостоя в этом варианте - завершение онтогенеза ели как правило ветроломом, при котором не происходит пертурбации почвы. Отсутствие разлагающегося валежа и плотный травяно-кустарничковый ярус препятствуют развитию подроста как ели, так и лиственных видов. По результатам сплошного кернения на отдельных площадках и целенаправленного поиска всходов деревьев в нижнем ярусе приходится сделать заключение, что в 3 варианте последние 100-150 лет не происходит возобновление деревьев. Для четвертого варианта характерна более высокая жизненность ели, помимо ветроломов встречаются и нормальные вывалы деревьев. Несколько отличается и положение в рельефе Лесные сообщества, относящиеся к третьему варианту, чаще встречаются на плато, верхних и средних частях склонов. Четвертый вариант тяготеет к средним и нижним частям склонов. Возраст древостоев ели варьирует от 130 до 280 лет Живой напочвенный покров характеризуется резким доминированием черники и зеленых мхов с небольшим участием сфагновых мхов. Живой напочвенный покров такого состава активно и достаточно быстро "затягивает" небольшие нарушения и упавшие стволы деревьев, что сильно затрудняет возобновление ели. Разреженный характер насаждений, слабое развитие второго яруса, подроста и подлеска определяют достаточно высокую освещенность на уровне живого напочвенного покрова, что в свою очередь способствует его хорошему развитию, а также сохранению достаточно высокого видового разнообразия лишайниковой синузии. Почвенный покров представлен подзолистыми почвами с толстым слоем слабо-разложившегося (оторфованного) органогенного горизонта. Варианты лесной растительности, описанные в карельской части рассматриваемой территории, можно отчасти отождествить с подобными вариантами в Мурманской области. Здесь также отмечено недостаточное количество молодых групп возраста в демографическом спектре ели, что связывается с пожарами, имевшими место в прошлом. Длительные (возраст сообщества более 400 лет) или постоянные пожарные рефугиумы в этом регионе чрезвычайно редки и занимают очень небольшие площади. Однако их наличие, даже в небольшом количестве, крайне важно для функционирования лесных сообществ в целом. Такие участки обнаружены и описаны в настоящее время только в карельской части массива. Они представляются наиболее интересными с научной и природоохранной точек зрения. К наиболее сохранившимся и, вероятно, никогда не повреждавшимся пожарами относятся участки высокотравных ельников (вариант 6), развивающиеся на почвах с хорошо выраженным гумусовым горизонтом, достигающим 40-55 см. Площадь высокотравных ельников колеблется от десятых долей гектара до нескольких гектаров. Приурочены они, как правило, к нижним и средним частям склонов, дренированным ложбинам стока, крутым каменистым склонам и другим участкам, где вероятность распространения пожара крайне низка. Облик высокотравных ельников определяется хорошо выраженной гэп-мозаикой (разновозрастной мозаикой окон возобновления и ветровально-почвенных комплексов, связанной с вывалами старых деревьев), а также доминированием в живом напочвенном покрове папоротников (Gymnocarpium dryopteris, Phegopteris connectilis, Diplasium sibiricum, Dryopteris assimilis и др.) и заметным участием высокотравья (Cicerbita alpina, Cirsium heterophyllum, Angelica sylvestris, Geranium sylvaticum, Calamagrostis phragmitoides, Chamaenerion angustifolium). Древостои абсолютно разновозрастны. Возраст древостоев колеблется от 164 до 320 лет. Помимо крупных елей, в древостое единично присутствуют большие березы, осины, ивы. Возобновление ели приурочено к разлагающимся стволам в окнах распада старых деревьев, возобновление берез и осины, главным образом, к обнаженному субстрату около вывернутой, корневой системы. Интересным во флористическом отношении фактом является участие в травяном покрове неморального комплекса видов (Milium effusum, Melica nutans, Elymus caninus, Paris quadrifolia, Dryopteris filix-mas и др.) Участие кустарничков и зеленых мхов, которые доминируют в послепожарных сообществах (варианты № 1-4), здесь значительно меньше и они приурочены обычно к микроповышениям, связанным с ветровально-почвенными комплексами (комли лежащих еще не разложившихся стволов) В западинах вывалов доминируют мохообразные из родов Sphagnum и Mnium, а также печеночники. Участие лишайников крайне незначительно и ограничивается лишь комлями вывалов. Ельники разнотравно-черничные (вариант 5) занимают промежуточное положение между чернично-зеленомошными и высокотравными ельниками. Как правило, ельники разнотравно-черничные приурочены к средним и нижним частям склонов. В состав первого яруса, имеющего сомкнутость 0,1-0,4, входят ель и береза, реже осина. Возраст древостоев ели варьирует от 130 до 33 лет. Почвы дерново-подзолистые, местами с гумусовым горизонтом. Присутствие углей в большинстве прикопок свидетельствует о пожарах. Во флористическом отношении ельники разнотравно-черничные достаточно близки к высокотравным ельникам, однако здесь еще сохраняется доминирование черники. Содоминантами живого напочвенного покрова помимо черники выступают Gymnocarpium dryopteris, Geranium sylvaticum, Majanthemum bifolium, Chamaepericlymenum suecicum. Видовое разнообразие травяной синузии и участие высокотравья в рассмотренном варианте лесного сообщества несколько меньше, чем, в высокотравных ельниках. В мохово-лишайниковом ярусе доминирующие позиции занимают Pleurozium Schreberi и Hylocomiun splendens участием Ро1уtrichum commune. Участие лишайников крайне незначительно, хотя несколько выше, чем в высокотравных ельниках. Как микрорефугимы в составе лесов с преобладающей пирогенной динамикой, можно рассматривать приручьевые и долинные сообщества, а также заболоченные леса. Это места концентрации максимального числа видов высшей флоры и источники их зачатков для окружающих территорий. Здесь присутствуют многие из перечисленных видов лесного высокотравья, а также виды неморального комплекса. Один из значительных по площади рефугиумов такого типа находится в долине реки Кувжденьга. Здесь отмечены такие виды, как Ribes acidum, Melica nutans, Paris quadrifolia, Veronica longifolia, Thalictrum flavum, Lonicera coerulea s.l. и др. Второй относительно крупный рефугиум - дно ущелья в окрестностях Гусиного озера. На востоке ущелье ограничено горами Тервивара и Иерюкимцвара, на западе западными отрогами горы Гусиная, и включает в себя часть территории кварталов 53 - 57 и 79 - 82. Дно ущелья занято частично болотами, частично лесами, преимущественно ельниками, включая высокотравные участки с развитым подлеском. Наиболее интересен участок ельника, лежащий между восточной оконечностью Гусиного озера и западным из двух маленьких озерков, лежащих к западу от горы Тервивара. Здесь обнаружена, в частности, Viola persicifolia.
Можно предположить, что для лесов Кутсы, как и всего Кольского полуострова, характерна пирогенная динамика с циклом возобновления около 300-400 лет. Малонарушенные старовозрастные леса с чертами пирогенной динамики, наряду с сопредельными приручьевыми и заболоченными лесами, являются ценнейшими территориями с точки зрения сохранения естественных сообществ в целом и биологического разнообразия в частности. Наибольшую ценность для сохранения биологического разнообразия видов и сообществ, а также для восстановления максимального разнообразия окружающих лесных территорий представляют участки разнотравных и разнотравно-черничных ельников, выявленные на территории Северной Карелии. Леса территории предполагаемого парка в Мурманской области сильно нарушены сплошными и выборочными вырубками и не могут сохранять всех экологических функций без примыкающего массива в Карелии. Включение сопредельных массивов карельской территории в национальный парк "Кутса" или его охранную зону необходимо для поддержания экологических функций растительности остальной части его территории, достаточного уровня разнообразия лесных экосистем (в т.ч. видового разнообразия растений) и в целом для сохранения его природы. Для успешного функционирования национального парка (или другой территории с возможностью зонирования), необходимы дальнейшие исследования размещения, структуры и динамики старовозрастных лесов на территории с целью выявления участков лесов, подлежащих полному заповеданию, и уровня оптимального хозяйственного воздействия на остальных участках.
<<предыдущий раздел | оглавление | далее>> | Начало | "Кутса" | "Терский берег"| "Хибины" | "Лапландский лес" | |   | ||
| © 2000-2024 гг. Центр охраны дикой природы. Все права защищены |
