ЭКОПОСЕЛЕНИЕ - АЛЬТЕРНАТИВА ИЛИ …

М. Рубцова,
Центрально-лесной биосферный заповедник

“В гармонии с природой и с собой”

Девиз детского экологического лагеря

В прошлом году автор статьи, сотрудник Центрально-Лесного заповедника Марина Рубцова, принимала участие в тренинге по созданию экологических поселений. Он проходил в Финдхорне (Шотландия) — одном из старейших экопоселений мира. Обсуждались вопросы использования солнечной и ветряной энергии, биологических систем очистки воды, реставрации природных ландшафтов и охраны природы, социальные проблемы небольших коллективов, поиск источников финансирования и др. Тренинг поддержан программой “HABITAT” ЮНЕСКО и представляет собой уникальный опыт пропаганды альтернативного образа жизни. М. Рубцова представила там доклад “Перспективы развития экологического поселения на базе биосферного резервата”.

Поездка стала возможной благодаря финансовой поддержке Фонда Финдхорна и Московского представительства Британского Совета. По итогам поездки планируется подготовить проект по созданию модельного экопоселения в Тверской области.

Началось все с того, что примерно 50 специалистов из 35 стран мира, окруженные прекрасной шотландской природой, в течение месяца познавали на собственном опыте, что же такое экологическое поселение. Действительно, дать универсальное определение трудно. Попытка найти форму гармоничного сосуществования человека и природы – вот как может быть вкратце описана основная идея такого сообщества людей. Здесь и охрана природы, и образование, и духовное самосовершенствование, и многое другое.

Разные общины, экопоселения и экодеревни мира строят свою деятельность в целом согласно основному принципу, но выглядеть они могут совершенно по-разному. Кибуц в Израиле совсем не похож на шотландский Финдхорн, а русская община “Китеж” весьма отличается от американской “Фермы”. Партнеры по тренингу представляли весь земной шар — Шри-Ланку и Филиппины, Бангладеш и Гану, Австрию и Турцию, Англию и Шотландию, США и Канаду, Бразилию и Сан-Сальвадор, Японию и Таиланд, Австралию и Швейцарию, Германию и Россию. На мой взгляд, это отражает высокий интерес в самых различных по общим показателям развития странах к так называемому альтернативному образу жизни. Так ли уж он альтернативен? Можно ли органично вписать экологическое поселение в современную жизнь и общество, не противопоставляя, а интегрируя их?

Давайте посмотрим. Наше модельное экопоселение – а Финдхорн является признанной моделью экологического поселения, что подтверждает присвоенный ему статус Best Practice программы “Habitat” в 1998 году – объединяет в общину весьма интернациональное сообщество. Напрасно вы будете ждать от шотландского Финдхорна колорита волынки или шотландских танцев – коммуна не опирается на мононациональные корни. Напротив, черпая из разнообразия составляющих ее национальностей, Финдхорн довольно искусно использует национальную специфику для повышения собственной устойчивости. Речь Финдхорна также далеко не только английский язык, но и испанский, португальский, немецкий. И, конечно, наш любимый русский, хотя его, кроме нас — двоих представителей России — никто больше и не понимал. Тем не менее, “Ой, мороз, мороз!” и “Ой, да не вечер” вошли в коллекцию музыки Финдхорна и были записаны для последующего издания экопоселенческой музыки на CD-ROM.

Основными организаторами и идейными вдохновителями тренинга по вопросам развития экопоселений являются два жителя Фидхорна, в прошлом — австралиец и бразильянка. Идея тренинга – показать работающую модель экологического поселения во всех его ипостасях. Для этого курс разбит на 9 модулей. Экологическое строительство, пермакультура (от permanent agriculture — устойчивое сельское хозяйство), охрана и реконструкция природных ландшафтов, формирование коммуны, поиск источников финансирования – основные модули. Тренинг проводится только второй год, методика еще во многом не отработана, и это оживляет процесс. Многим, наверное, приходилось участвовать в тренингах, которые проводят западные специалисты. Иногда такие курсы оказываются довольно утомительными и бесполезными в своих попытках перенести оторванные от жизни знания на нашу российскую почву. Также и в Финдхорне реакция на материал раздела сильно зависела как от преподавателя, так и от участников тренинга. Часто можно было только по реакции на слова ведущего определить, страну первого или третьего мира представляет данный человек. Например, финансово-экономический блок представителей развивающихся стран просто возмутил, и россиянам их легко понять. Нам демонстрировали продукты из местного общинного магазина, так называемую потребительскую корзину. С продуктами -то все ясно, они и в Африке продукты. Но вот упаковка… Сплошной пластик, все одноразовое. И это магазин экопоселения, где в первую очередь должны думать о дальнейшей переработке отходов. Подсчитали эту самую переработку, включили в стоимость продукции: о ужас, да ее никто не возьмет. Слишком дорого. Тогда кто же будет оплачивать такую переработку? Зачем такие излишества для столь, казалось бы, прогрессивного сообщества? Так что даже здесь иногда складывалось впечатление, что однажды привыкнув к благам мира сего и того, что называют цивилизацией и научно-техническим прогрессом, человек ничем не хочет жертвовать ради собственного будущего и будущего других поколений. Может быть, тут будет уместна аналогия и с некоторыми общественными “зелеными” организациями в нашей родной стране: прокручивая огромные деньги, получаемые на охрану природы, эти организации совершенно не заботятся об изменении собственной структуры потребления ресурсов. Такие мелочи, как горы высококачественной бумаги, которую заряжают в “крутой” принтер или ксерокс и используют только с одной стороны, пластиковый мусор от одноразовых упаковок продуктов, всегда бросаются в глаза посетителям офисов. В том числе и корреспондентам СМИ, которые не прочь подчеркнуть такие факты в нужное время и в нужном месте.

Но вернемся к Финдхорну. Конечно, преимущественно здесь живут европейцы. Есть также некоторое количество бразильцев, американцев, канадцев. Во многом поселение Финдхорн остается игрушкой для богатых. Высокий уровень потребления характерен для этого сообщества в целом. Взаимовыручка причудливо переплетается с многочисленными финансовыми зависимостями, в которых сходу разобраться непросто. Действует система бартера и своих внутриобщинных “денег”. Есть собственный бизнес, причем большая часть его опирается на интеллектуальные ресурсы – проведение тренингов, языковых курсов, изготовление солнечных водонагревателей – все это в широком смысле представляет высокие технологии. Более “приземленный” бизнес — цветочный и продуктовый магазинчики.

А.К. Саврасов. Грачи прилетели. 1871 г.

Система бартера процветает и у нас в России – этому нас учить не надо, денег-то живых нет. Но вот домик, куда люди ненужную одежду и обувь приносят, любая деревня могла бы завести. Растут детишки быстро, а одежда часто почти как новенькая. Отдал бы кому, да как-то неудобно предлагать подержанное. А вот “зажравшимся капиталистам” удобно. И не только им – наши коллеги по тренингу из теплых стран очень страдали поначалу от шотландских пронизывающих ветров. Но вскоре посетили такой домик одежды – и все трудности как рукой сняло. У нас на охраняемых территориях бывает так: приехал новый сотрудник, а вещи еще не перевез. И спецодежду тоже еще не выдали. Пошел в домик, взял поносить старые брюки рабочие. Не нужны стали — назад положил. Чем плохо?

Что еще из увиденного в Финдхорне можно было бы применить у нас? Можно ли превратить идею экопоселения из “игрушки для богатых” в реальное действо на российской почве? На наш взгляд, потенциальные российские экопоселенцы могут быть и должны быть изначально объединены общей работой. А чтобы поселение стало действительно ЭКО, оптимальная работа для его жителей может быть связана с охраной природы. Опыт Финдхорна показывает, что люди с удовольствием живут в экопоселении, когда им есть чем там заняться. Идея совмещения существующих охраняемых территорий и экопоселений почему-то еще нигде не нашла своей реализации, но многие поселения, в том числе Финдхорн, пытаются создавать свои собственные природные парки и другие разнообразные формы ООПТ. Таким образом, у жителей экопоселения существует потребность в охране природы что можно только приветствовать.

Интересным и близким мне показалось и то, что поселение Финдхорн первые 30 лет своего существования (то есть до самого последнего времени) испытывало трудности во взаимоотношениях с местной деревней, которая, собственно, и называется Финдхорн. Местные жители, истинные аборигены залива Финдхорн, где расположено поселение, недоверчиво встретили быстро разрастающуюся общину с какими-то странными принципами. Было множество конфликтов. Основной — из-за земли: “Приходят чужие люди (причем даже не из Соединенного Королевства, а Бог знает откуда) и скупают землю. И живут там какой-то общиной”. Периоды острых конфликтов сменялись периодами относительно благожелательного отношения. Местные жители были недовольны созданием небольшого природного резервата на дюнах, так как это закрыло им доступ к большей части берега. Однако это было только поводом для недовольства, так как реально все они имеют право передвигаться по резервату свободно. Нельзя только ездить на машинах, потому что это разрушает и без того хрупкий и тонкий слой почвы, покрывающий пески, что быстро приводит к эрозии. Конфликты в прошлом неоднократно приводили к тому, что местное население поджигало леса вблизи экопоселения. Пожар не только губил спасительную лесополосу, защищающую поселок от ветра и песка, но и угрожал домикам экопоселенцев. Сейчас такие случаи канули в прошлое. Но какая параллель с образованием новых охраняемых территорий и проблемами сосуществования местных жителей и сотрудников заповедников и парков в России! Полностью общину Финдхорн приняли как свою только совсем недавно. Сейчас для небольшой деревни Финдхорн соседство экопоселения — сущее благо. Растет число туристов, все они посещают и деревню. Разумеется, процветают местные ресторанчики, магазины и кабачки, которых здесь довольно много. Улучшилась система образования, и сейчас дети сельчан и экопоселенцев учатся в одной школе. Кроме того, всех местных жителей традиционно приглашают на все праздники, которых в Финдхорне довольно много, просмотр кинофильмов и на все важные мероприятия общины.

Что же в целом дает модель Финдхорна? Как ни странно, осознание того, что для строительства сообщества нового типа нужна опора на корни — они могут быть национальными или интернациональными, но они непременно должны быть. Духовная и нравственная основа, постоянное самосовершенствование, культ Природы — все это необходимо. Финдхорн не изолирован от мира, он широко распахнут: это и образовательный центр, признанный ЮНЕСКО, и небольшая сельская община, производящая собственные продукты питания. Это и природоохранная структура местного уровня, защищающая свой небольшой парк от варварства диких туристов, и крупный производитель солнечных водонагревательных панелей, которые поставляются оттуда в рамках совместного проекта даже в солнечную Армению. Это информационный и демонстрационный центр по новым экологичным технологиям в строительстве и ферма по производству собственного сыра по старинным рецептам. Таков Финдхорн в действии. И главное — он живет, развивается, делает ошибки — но все время идет вперед. Ищет новые пути сосуществования своего маленького сообщества в современном мире. И, конечно, он все время находит новых единомышленников. Успехов ему в этом!

А теперь давайте посмотрим, какую базу для формирования сети экологических поселений мы имеем на сегодняшний день в нашей стране. Идея основания во всем мире сети биосферных резерватов была основана на попытке соединить в одной структуре сохранение биоразнообразия и природных ресурсов с устойчивым ресурсопользованием. Концепция биосферных резерватов была разработана в рамках программы ЮНЕСКО “Человек и биосфера” в 1974 г. В последние годы сеть биосферных резерватов (324 в 82 странах мира по данным на 1995 год, из них 21 биосферный резерват в России по данным на 1999 год) стала значительным вкладом в реализацию Конвенции о сохранении биоразнообразия и Устойчивого развития (Рио-де-Жанейро, 1992). Однако в нашей стране усилия программы “Человек и биосфера” привели к неожиданному результату. Наши биосферные резерваты (они же биосферные заповедники) выполняют свои функции в очень малой степени. Сложилась странная ситуация, когда статус “биосферный” присваивали заповедникам, которые в реальности незначительно отличались от обычных заповедников. В биосферных заповедниках идут научные исследования, осуществляется охрана территории, реже — экологическое просвещение. Другие же их важные функции, а именно: развитие устойчивого ресурсопользования, внедрение моделей такого ресурсопользования на региональном уровне и поддержка развития таких моделей — часто неизвестны даже самим сотрудникам. В то же время, эти нереализованные функции очень важны для развития самой концепции биосферных резерватов, т.к. именно они обеспечивают не только сохранение природы в ядре резервата, но и экологически безопасное развитие сопредельных территорий. Другими словами, биосферные заповедники призваны показывать обществу модель гармоничного сосуществования человека и природы. Затем такая модель должна при поддержке резерватов постепенно внедряться в регионы. Именно поэтому биосферные резерваты выбирают в разных регионах — чтобы модели были адаптированы каждая к своей конкретной природной зоне и социально-экономическим условиям. Теоретически они должны иметь специальную зону (так называемую “зону сотрудничества”), где могут располагаться населенные пункты и разрабатываться щадящие методы природопользования.

По определению, в экологических поселениях обеспечивается гармоничное сосуществование человека и окружающей его природной среды. Основной принцип экопоселенцев — не бери из природы больше, чем можешь вернуть ей. Таким образом, идея экопоселений, зародившаяся в 60-е годы XX века в качестве альтернативы современному образу жизни, очень близка к идее биосферных резерватов. Основное отличие — акцент. В резервате он — на природе, в экопоселении — на человеке. Однако принцип гармонии призван соблюдаться и здесь, и там.

Экопоселение, возникшее на охраняемой территории в зоне сотрудничества, могло бы объединять интересы природоохранников и местного населения, оставляя большой простор для всех видов общественной активности, духовного самосовершенствования, развития образования, воспитания детей и даже бизнеса. В поселении развивают и внедряют новые формы досуга, что позволяет общинникам более эффективнообщаться, заботиться как друг о друге, так и о процветании самого поселения и о деле охраны природы в целом.

Рис. А.Н. Формозова

Если бегло оценить состояние центральных усадеб заповедников на охраняемых территориях России, то невольно возникает вопрос: неужели здесь живут люди, профессией которых является охрана природы и забота о ней? Мусорные горы и ржавеющий металлолом, отработанное масло и почва вокруг хозблоков, на которой ничего не растет, уродливые дома барачного типа и тысячи кубометров дров, которые ежегодно заготавливаются для отопления ветхих и требующих ремонта административных зданий и домов сотрудников. О дизайне поселков говорить, как правило, не приходится: покосившиеся заборы и обрушенные колодцы — приметы прошлого, XX столетия в наших центральных усадьбах. Больно и обидно смотреть на это. Неужели все сотрудники ООПТ — временщики, которым нет никакого дела до визитной карточки своего заповедника или парка — его центральной усадьбы и других деревень? Многие заповедники и парки интенсивно работают в области экологического образования населения, но везде ли они начали с себя?

А ведь начать можно с малого: наладить сортировку и вывоз отходов, привести в порядок гаражи, образовать общий секонд-хэнд из ненужной одежды, потратить минимум усилий для ремонта своих домов единожды вместо того, чтобы переводить лес на лишние дрова. Это все элементарно и в наших силах. На это не нужны гигантские финансовые вложения, нужна только любовь к своей земле и осознание ответственности за нее, любовь к своему заповедному поселку, пусть даже он и не твоя малая Родина — просто потому, что это частичка России. И может быть, именно с нее начнется возрождение и подъем нашей культуры, жизни, нашей страны.

Взаимопомощь и забота о природе — вот главные столпы наших выживающих ООПТ. А раз так, давайте использовать удачный опыт, он нам и вправду может пригодиться. Экологические поселения могут располагаться в зоне сотрудничества биосферных резерватов или в зоне устойчивого природопользования национальных парков. Другие экопоселения, расположенные вблизи заказников, памятников природы, могут стать опорными пунктами экологических каркасов наших регионов. В идеале же на нашей планете именно биосферные резерваты призваны освещать путь мирового сообщества к устойчивому развитию. Хочется верить, что при разумном подходе можно будет взять все лучшее из опыта Финдхорна и других экопоселений и адаптировать к нашим заповедным поселкам. И тогда никаким биосферным заповедникам России уже не придется доказывать, что они и правда биосферные. Каждый поселок на охраняемой территории может стать моделью гармоничного сосуществования человека и природы. Хотите — называйте это экопоселением, хотите — по-другому. Но суть-то останется. Хорошая суть, добрая.

Автор благодарит Социально-экологический союз и лично Святослава Забелина за содействие поездке на тренинг в Финдхорн и за моральную поддержку идеи развития экологических поселений в России.

| архив | содержание | вверх |