| архив | содержание |

| загрузить номер (PDF - файл; 20,6Mb) |

«Давайте разберемся»

УПРАВЛЕНИЕ ОХРАНЯЕМЫМИ ТЕРРИТОРИЯМИ РОССИИ И США

Дэвид М. Остергрен,
факультет политологии и Центр наук и образования в области окружающей среды Северо-Аризонского университета (США);

Стивен Дж. Холленхорст^*,
кафедра рекреации и туризма Университета Айдахо (США)

К 1997 году американская и российская стратегии управления охраняемыми территориями в России и Америке имели больше сходных черт, чем в 30-х годах. Хотя вопрос о степени близости стратегий остается предметом дискуссий, совершенно ясно, что в стратегию управления российскими заповедниками были включены рекреационные и просветительские цели, в то время как наука стала играть более существенную роль в принципах охраны природных территорий США. Сближение наций было обусловлено влиянием нескольких факторов.

Рис. 3 иллюстрирует процесс конвергенции стратегий управления охраняемыми территориями. Обе национальные стратегии возникли в ходе освоения новых земель, и обе подвергались впоследствии воздействию сходных факторов. Несходство культурных традиций и политических систем не допускало сближения стратегических позиций вплоть до70-х годов. Изменение отношения к ценностям природы было принято каждой из наций, что инициировало процесс сближения стратегий охраны природных территорий. Из схемы видно, что многие решения, принимаемые руководителями и менеджерами предопредены объективными детерминистскими факторами. Имеющаяся информация свидетельствует о том, что гармонизация и эмуляция проявились в начале 70-х годов. Несколько позже сказался фактор проникновения, который был представлен влиянием природоохранных организаций. И, наконец, фактор демократизации, сыгравший заметную роль в конце 80-х годов, серьезно отразился на природоохранных стратегиях, причем в России его эффекты были значительно сильнее, чем в США. Анализ каждого из факторов, способствовавших конвергенции природоохранных стратегий, приведен ниже.

Демократия способствует сближению, поскольку лишает лидеров возможности навязывать обществу свою политическую волю (Overbye, 1994). Принципиальное различие между стратегиями двух стран заключалось в том, что население Советского Союза фактически не допускалось к участию в законодательном процессе. Обычно политические лидеры издавали декрет, а Верховный Совет автоматически утверждал соответствующее законодательство (Shaposhnikov & Borisov, 1958; Peterson, 1993). Кроме того, американский закон возлагает на участвующие стороны ответственность за производимые ими действия и определяет меру наказания за допущенные нарушения; советские же законы представляли собой формальное отражение генеральной линии и в этом качестве находились в абсолютной зависимости от более общих государственных стратегий или от сумасбродных капризов руководителей компартии (Komarov, 1981; Ziegler, 1987). Естественно, действия, направленные на выполнение природоохранных законов, отличались крайне низкой эффективностью.

Разумеется, бывают ситуации, когда и американскую общественность отстраняют от участия в разработке природоохранных законов. Однако гражданам США законодательно гарантировано право участия в определении государственной стратегии — по крайней мере при отсутствии других возможностей они всегда могут действовать через судебные органы. Пока трудно сказать, идут ли на благо всей нации судебные разбирательства дел, связанных с экологическими преступлениями, но граждане США успешно применяют это средство для защиты дикой природы и охраны окружающей среды (Jones & Taylor, 1995). Федеральные органы, как правило, пытаются избежать судебных тяжб, вступая на путь переговоров и вовлекая широкие слои населения в обсуждение предполагаемых действий. В итоге стратегии управления естественными ресурсами к настоящему времени содержат более широкие определения принципов и целей охраны природы.

Рис. 2. Факторы, способствующие сближению американской и российской стратегий управления охраняемыми природными территориями

В 1986 г. гласность и перестройка, ставшие основными политическими принципами М. С. Горбачева, раскрыли для советских людей такие небывалые перспективы, как открытая критика и участие в общественных процессах. Авария на Чернобыльском ядерном реакторе в апреле 1986 г. предоставила гражданам страны возможность воспользоваться обретенными правами для выражения своего отношения к происходящему. Демонстрации протеста, в которых принимали участие сотни тысяч людей, в сочетании с критическими выступлениями ученых привели к переориентации советской стратегии охраны окружающей среды. Чернобыльская катастрофа относится к факторам случайности, однако ее роль в процессе конвергенции должна рассматриваться более широко. Именно усиление демократических настроений создало благоприятные предпосылки для вовлечения неправительственных организаций (см. ниже: “проникновение”) и общественности (см. ниже: “эмуляция”) в политические процессы.

Сами по себе природные территории, по существу, играют роль детерминистских факторов, содействующих процессу конвергенции. Охраняемым территориям двух стран свойственны многие сходные особенности, к которым относятся пересечение их границ видами животных и растений, перемещения водных и воздушных потоков, невероятно сложная структура биотических взаимосвязей, изменения характера климата и специфики пожаров, а также отсутствие антропогенного воздействия. Поскольку обе страны прилагают усилия для обеспечения охраны территорий, находящихся в “естественном состоянии”, стратегии закрепляют за конкретными людьми и организациями право посещения охраняемых зон и определяют рамки допустимой деятельности. В России изначально был введен полный запрет на доступ в заповедники, однако в настоящее время их постепенно открывают для некоторых видов просветительской деятельности и ограниченного экотуризма. В США раньше недооценивали значение фундаментального знания, но теперь наука все в большей степени рассматривается как основа для принятия решений, относящихся к обширным комплексным экосистемам.

После 1991 г. финансовые аспекты проблемы охраны территорий стали играть большую роль для обеих стран. Поскольку охраняемые территории могут использоваться в целях эксплуатации природных ресурсов, представители природоохранных кругов постоянно испытывают давление со стороны приверженцев политики интенсивного природопользования. До 1991 г. Советы выделяли средства, не задумываясь о реальных масштабах расходов на содержание заповедников. Независимо от того, какая из целей — рекреационная или научная — выбрана каждой из стран в качестве приоритетного направления деятельности, недостаток финансирования и ограниченность числа сторонников охраны природы делают необходимой разработку такой стратегии, которая получит широкую политическую поддержку. В связи с этим и в США, и в России все большее понимание встречают биоцентрические и научные подходы, а также практика ограниченного экотуризма.

Гармонизация представляет собой международное сотрудничество, нередко осуществляемое при поддержке влиятельных международных организаций, признающих необходимость взаимосвязей различных стран для успешного выполнения комплексных проектов. В 1972 г. США и СССР подписали “Договор об обменах и сотрудничестве в научной, технической, культурной и других сферах”, в котором страны подтвердили свое намерение “придерживаться принципа взаимовыгодного сотрудничества”. Страны договорились об охране окружающей среды от загрязнения и об обмене стратегиями сохранения природы и управления заповедниками. С момента подписания договора природоохранные организации провели более тысячи обменов специалистами по сохранению редких и исчезающих видов. В ходе пересмотра договора в 1995 г. был принят ряд программ, направленных на природные заповедники (National Biological Service et al., 1996).

Программа ЮНЕСКО “Человек и биосфера” (MAB) служит прекрасным примером гармонизации. Цель MAB состоит в создании международной сети биосферных резерватов, представляющих всевозможные экосистемы мира. Основные задачи MAB сформулированы следующим образом: 1) совершенствование деятельности по сохранению биологических ресурсов природных регионов Земли, 2) предоставление территорий для проведения фундаментальных экологических исследований, и 3) предоставление территорий для просвещения и подготовки специалистов (UNESCO, 1974). В 1996 г. Российская Федерация зарезервировала присоединение к международной сети 17 биосферных заповедников. В программе ЮНЕСКО участвуют и американские государственные структуры, организовавшие к 1996 г. 47 биосферных резерватов. Научные конференции, регулярно проходящие в разных странах мира, способствуют эффективному обмену информацией по исследованиям в области управления охраняемыми природными территориями. В данной ситуации сближение стратегий двух стран происходит вследствие изменения позиции Соединенных Штатов, которые стали придавать большее значение научным исследованиям. Создание биосферных резерватов со всей очевидностью свидетельствует о том, что принципы управления природными ресурсами приобретают интернациональный характер.

Еще одной влиятельной международной организацией является Международный союз охраны природы (IUCN). По классификации IUCN (1994), заповедники и природные территории входят в Категорию I: “Строгая охрана”. Задачи программ управления территориями из Категории Ia (строго охраняемые природные территории, т.е. заповедники) состоят в следующем: поддержание хода естественных процессов на территориях, сохраняемых в максимально ненарушенном состоянии; сохранение образцов природной среды для научных исследований, просвещения и экологического мониторинга; поддержание динамических и эволюционных процессов генетических ресурсов и ограничение доступа людей. Дополнительными задачами для территорий Категории 1b (природные территории) являются использование в рекреационных целях и создание условий для сохранения относительно ненарушенных природных территорий для будущих поколений. Заповедники и американские природные территории, несмотря на незначительные различия, входят в важнейшую категорию IUCN, представляя основу для реализации глобального проекта охраны природы.

Эмуляция, или подражание, представляет собой процесс, при котором люди, ответственные за принятие решений, заимствуют у других стран принятые в них принципы и подходы. Стратегия страны может служить образцом для других государств; в иных случаях страны используют аналогичные формулировки основных положений. В конце 80-х годов российское природоохранное движение сыграло роль всеобщего форума. Выступления сторонников движения с открытой критикой в адрес правительства внесли свою лепту в окончательный распад Советского Союза (Jancar-Webster, 1993). Одним из многих последствий этих событий стали действия федерального правительства, обеспечившие условия для участия населения в формировании стратегии охраны природы. В статье 5 раздела 1 российского Закона “Об особо охраняемых природных территориях” (1995) отмечается, что граждане должны играть серьезную роль в управлении охраняемыми территориями, а государственные органы обязаны учитывать предложения граждан и общественных объединений. В этом разделе закона права граждан устанавливаются аналогично тому, как это было сделано в американских законах 1964 г. (“Закон об охране природных территорий”) и 1969 г. (“Государственный закон об охране окружающей среды”). Консультанты, участвовавшие в подготовке российского Закона “Об особо охраняемых природных территориях”, были хорошо знакомы с американскими законодательными документами (Shvarts, 1995). Информированность в отношении закона США и очевидное сходство формулировок являются проявлением эмуляции, или заимствования, американских подходов.

В литературе практически нет ссылок на заимствование Соединенными Штатами принципов управления российскими заповедниками, хотя сотрудники американских государственных органов, без всякого сомнения, были в курсе работ, направленных на охрану территорий в СССР. Так, например, отдел международных отношений Службы рыбы и дичи США с середины 70-х годов проводил ограниченные программы обменов специалистами с российскими и украинскими заповедниками (Kohl, 1996).

Сейчас у США и России имеются значительно лучшие условия для эмуляции. Российские и американские директора национальных парков и заповедников регулярно обмениваются визитами и информацией. Совместные проекты предусматривают сотрудничество в сфере управления охраняемыми территориями, и одним из последних примеров подобных соглашений служит российско-американский договор об охране окружающей среды (National Biological Service & The Russian Academy of Sciences, 1996). К новым типам сотрудничества относятся обмены сотрудниками федеральных, государственных и региональных парков и заповедников, а также преподавателями и специалистами из высших учебных заведений и некоммерческих организаций, работающими в сфере экологического просвещения (Domanova & Blinnikov, 1997). Взаимодействия, направленные на обмен информацией, несомненно стимулируют процесс сближения общественных позиций стран.

В 70-х годах в обеих странах росла информированность людей о проблемах охраны окружающей среды. Природоохранное движение Соединенных Штатов развилось из стихийных выступлений массовых организаций. Его участники привлекали на свою сторону ученых, поддерживавших требование о прекращении безжалостной эксплуатации природных ресурсов. Политический климат 60—70-х гг. способствовал усилению роли биоцентрических принципов в общей стратегии землепользования (Nash, 1982). По мере увеличения числа неправительственных организаций возрастало их влияние на политическую ситуацию. В середине 80-х американские поборники охраны природы, сами того не зная, прибегали к логике российских ученых начала века, биоцентрические высказывания которых были созвучны российским экологическим воззрениям в значительно большей степени, чем рекреационные идеи.

В России природоохранное движение имело несколько иные корни. В 50-х, 60-х и начале 70-х гг. в научные круги стекалась основная информация о состоянии окружающей среды, и именно ученых более других беспокоили проблемы экологии. В советскую эпоху сведения технического характера, предназначавшиеся для массового распространения, подвергались жесткой цензуре, поэтому лишь ученые имели доступ к информации о пагубных последствиях (уже проявляющихся или потенциальных) загрязнения окружающей среды промышленными отходами. Одной из типичных для России ситуаций были бесконечные беседы “на кухне за чашкой чая”, во время которых ученые делились своими тревогами с друзьями, женами и детьми (Yanitsky, 1993). Дети 70-х выросли, сформировали крепкие кадры убежденных сторонников охраны природы и активизировали движение в защиту окружающей среды. К концу 80-х годов его представители уже принимали участие в формировании нового политического курса страны (Jancar-Webster, 1993; Yanitsky, 1993).

С 1991 г. средства, выделяемые заповедникам из федерального бюджета, постоянно сокращаются. Нехватка денег заставляет директоров заниматься поиском источников финансирования, что приводит к росту влияния российских и международных неправительственных организаций.

Хотя и Россия, и Соединенные Штаты охраняют природные территории, в силу своих культурных традиций эти две страны руководствовались различными принципами и целями при осуществлении природоохранных программ. Россия ориентировалась на экологические исследования, тогда как США отдавали предпочтение рекреационным и эстетическим ценностям. В период с середины 70-х гг. до 1996 г. развивался процесс конвергенции стратегий двух стран, который отражал динамику социальных изменений, обусловивших потребность в пересмотре представлений о роли и назначении охраняемых территорий.

Теория конвергенции представляется весьма полезным средством для анализа процесса, в ходе которого две совершенно разные страны принимают сходные позиции в отношении стратегических принципов и целей. Сближение стратегий могло стать следствием следующих явлений и факторов: демократизации процесса формирования политического курса, гармонизации действий при определении глобальных целей, заимствования эффективных стратегий, участия национальных и международных неправительственных организаций в политических событиях стран и, наконец, детерминистским характером сущности проблемы.

Для сохранения целостности находящихся под угрозой экосистем национальные и международные организации должны завоевать повсеместное признание своих стратегий. Страны с относительно недавно сложившимися системами охраняемых территорий могут учиться на опыте государств, имеющих долголетнюю историю природоохранной деятельности. В некоторых случаях страны могут заранее оценить степень совпадения собственных стратегий со стратегиями, принятыми международным сообществом, и рассмотреть возможность копирования конкретных принципов и “подгонки” национальных стратегий под международные, или включения в национальные законодательства положений, предусматривающих сохранение уникальных культурных и исторических черт государственных концепций “охраняемых территорий”. Каждому государству следует провести сравнительный анализ положительных и отрицательных сторон сходных природоохранных стратегий. По всей вероятности, можно ожидать, что сближение целей и содержания государственных стратегий разных стран будет продолжаться, тогда как национальные представления об истинных ценностях, оставаясь неизменными, гармонично впишутся в глобальную концепцию охраны природы.

17 Stat. L., 32. An Act to set aside a certain tract of land lying near the headwaters of the Yellowstone River as a public park.— United States Congress, 1872, March 1.

39 Stat. L.,535. An Act to establish a National Park Service and for other purposes.— United States Congress, 1916, August 25.

Albrigh H. M. & R. Cahn. The Birth of the National Park System: the founding years 1913—1933.— Salt Lake City, Howe Brothers, 1985.

Allin C. W. The Politics of Wilderness Preservation.— Westport CT: Greenwood Press,1982.

Bannikov A. G. Nature Reserves of the USSR. Jerusalem. Translated from Russian and printed by the Israel Program for Scientific Translations 1969. Available from the US Department of Commerce, 1966.

Bennett C. J. The convergence of data protection policy in Europe and the United States. Governance: An International Journal of Policy and Administration, 1988, 1(4), pp. 415—441.

Bennett C. J. Review article: what is policy convergence and what causes it? British Journal of Political Science,1991, 21(4), pp. 215—233.

Boreiko V. E. Razgrom zapovednikov: kak eto bilo (1951—?). [Destruction of the zapovedniki: how it happened.] Energia, 1993, 2, pp. 14—17.

Borisov V. A. The Soviet system of protected natural areas. National Parks and Conservation Magazine. 1971, 45(6), pp. . 8—14.

Borodin I. P. Okhrana pamyatnikov prirodi [Protection of natural monuments]. Trudi Botanicheckovo Sada. 1910, XI(4), pp/ 297—317.

Butler L. M. & R. S. Roberts. Use of wilderness areas for research (in ed. Robert Lucas), Proceedings National Wilderness Research Conference: Current Research, Fort Collins CO, July 23—26. USDA Forest Service, Gen. Tech. Rep. 212, Intermountain Research Station, 1986, pp. 398—405.

Cameron J. The Bureau of Biological Survey: Its History, Activities and Organization.— Baltimore, The Johns Hopkins Press, 1929.

Casey C. RNAs: lands left alone.American Forests.November/December, 1992, 98(11—12), pp. 44—45 and 53—54.

Croker R. A. Pioneer Ecologist: the life and work of Victor Ernest Shelford, 1877—1968.— Washington DC, Smithsonian Institution Press, 1991.

Current Digest of the Soviet Press (CDSP). Conservation law adopted for the Russian Republic. 1960, November 30, XII, 44, pp. 3—5.

Cutler M. R. Wilderness decisions: values and challenges to science. Journal of Forestry. 1980, 78(2), pp. 74—78.

Doig I. Early Forestry Research: 1925—1975.—Washington D.C., U.S. Department of Agriculture, Forest Service, 1976.

Eindsvik H. K. The status of wilderness: an international overview. Natural Resources Journal.Spring, 1989, 29(1), pp. 57—82.

Everhardt G. Keynote address, in ed. Robert M. Linn, Proceedings of the First Conference on Scientific Research in the National Parks, vol. 1, New Orleans November 9—12. National Park Service Transactions and Proceedings Series, 1979, p. 5.

Federal law about the specially protected natural areas. (Federalnie zakon ob osobo okhranyaemikh prirodnikh territoriyakh). Ekos Inform., 1995, №6, pp. 3—56.

Franklin J. F., R. E. Jenkins & R. M. Romancier. Research Natural Areas: contributors to environmental quality programs. Journal of Environmental Quality, 1972, 1(2), pp. 133—139.

Gavva I. A., Krinitsky V. V. & Yazan Y. P. Development of nature preserves and national parks in the Soviet Union. Proceedings of the World Congress on National Parks, 1982.— Washington DC: Smithsonian Institution Press, 1984.

Gerasimov I. P. (ed.) Man, Society and the Environment.— Moscow: Progress Publishers, 1975, pp. 192—206.

Gilligan J. P. The Development of Policy and Administration of Forest Service Pimitive and Wilderness Areas in the Western United States.— Unpublished dissertation, University of Michigan, 1954.

Grigoriew P. & Lopoukhine N. Report prepared for the World Bank: Russian protected areas assistance project.— Parks Canada: Department of External Affairs, 1993.

Grumbine R. E. What is ecosystem management? Conservation Biology, 8(1), pp. 27—38.

Hendee J. C., Stankey G. H. & Lucas R. C. Wilderness Management. Golden Colorado: North American Press, 1994.

Henderson N. Wilderness and the nature conservation ideal: Britain, Canada, and the United States Contrasted.Ambio,1992, 21(6), pp. 394—399.

IUCN (The World Conservation Union). Guidelines for Protected Area Management Catagories. CNPPA with the assistance of WCMC.— Gland Switzerland, IUCN, 1994.

Jancar-Webster B. Eastern Europe and the Former Soviet Union. In: Environmental Politics in the International Arena: Movements, Parties, Organizations, and Policy. Ed. Kamienicki S. Albany, State University of New York Press, 1993, pp. 199—222.

Jasanoff S. Cross-national differences in policy implementation. Evaluation Review, 15(1): pp. 103—119. Reprinted in: ed. Ray C. Rist, 1995; Policy Evaluation, Vermont, Edward Elgar Publishing Company, 1991.

Jones E. S. & C. P. Taylor. Litigating agency change: the impact of the courts and administrative appeals process on the forest service. Policy Studies Journal, 1995, 23(2), pp. 310—336.

Kamieniecki S. & E. Sanasarian. Conducting comparative research on environmental policy. Natural Resources Journal, 1990, Spring 30(2), 321—340.

Khorishko G. V., U. I. Zapekina-Dulkeit & E. A. Krutovskaya. Gosudarstveni Zapovednik Stolby [State Zapovednik Stolby.]: Newspaper “Krasnoyarski Rabochi”.— Krasnoyarsk, 1973.

Kohl, S. G. Office of International Affairs, U.S.D.I. Fish and Wildlife Service.— Personal communication with the author, June 6, 1996.

Komarov B. (pseudonym for Zeev Wolfson). Destruction of nature in the Soviet Union. Society, 1981, July/Aug,18(5), pp. 39—50.

Kozhevnikov G. A. On the necessity of establishing reserve plots in order to conserve the natural resources of Russia. Reprinted in Bulletin, Conservation of Natural Resources and the Establishment of Reserves in the USSR. 1908, 4, pp. 73—78. Translated and published in 1962 by the Israel Program for Scientific Translation, Jerusalem.

Larin V. V., (director of the Putoransky Zapovednik). Personal communication with author, September 7, 1995.

Leopold A. The wilderness and its place in forest recreation policy.— Journal of Forestry, 1921, 19(7), pp. 718—721.

Lucas R. C. Forest Service wilderness research — the problem, research to date, and needed research. RWU-1903, Publ. № 12. In service report. Missoula MT. USDA, Forest Service, Intermountain Forest and Range Experiment Station, 1972.

Marsh G. P. Man and nature: or, physical geography as modified by human action.— New York: Charles Scribner (1864). Reprinted 1965, ed. D. Lowenthal Cambridge, Mass; Harvard University Press.

Nash R. Wilderness and the American Mind. 3-rd ed.— New Haven, Yale University Press.

National Biological Service & The Russian Academy of Sciences. Area 5: Protection of nature and the organization of reserves. US— Russia Environmental Agreement, Working Group Protocol.Government of the United States of America and the Government of the Russian Federation (1982), 1996.

Oelschlaeger M. The Idea of Wilderness: from prehistory to the age of ecology.— New Haven, Yale University Press, 1991.

Ostergren D. Two approaches to the same mission. Russian Conservation News.1996, February, 6, pp. 5—6.

Overbye E. Convergence in policy outcomes. Journal of Public Policy, 1994, 14(2), pp. 147—174.

Peterson D. J. Troubled lands: the Legacy of Soviet Environmental Destruction. Boulder, CO: Westview Press, 1993.

Poderezhina L. “Vspomni menya, brodyagu. [Remember to Me, Wandering.]” Newspaper “Krasnoyarski Rabochi”.— Krasnoyarsk: June, № 11, 1994.

Pryde P. R. Conservation in the Soviet Union.— New York: Cambridge University Press, 1972.

Pryde P. R. Environmental Management in the Soviet Union.— New York: Cambridge University Press, 1991.

Public Law 88-577 (16 U.S. C. 1131-1136). 88th Congress, Second Session September 3, 1964.

Rosenau J. N.. Toward the study of national-international linkages. In ed. James Rosenau Linkage Politics.— New York, Free Press, 1969.

Seelinger R. Conceptualizing and researching policy convergence. Policy Studies Journal, 1996, 24(2), pp. 287—306.

Sellars R. W. The rise and decline of ecological attitudes in national park management, 1929—1940. Part 2 of 3, Natural resource management under directors Albright and Cammerer. The George Wright Forum, 1993, 10(2), pp. 79—109.

Shelford V. E. Preserves of natural condition. Transactions Illinois State Academy of Science. 1920, 13, pp. 37—58.

Shaposhnikov L. K. & V. A. Borisov. Pervi meropriyatiya Sovietovo Gosudarstva po okhrana prirodi [First measures of the Soviet government of nature protection].Okhrana Prirody I Zapovednoe Delo v SSSR. 1958, 3, pp. 93—98.

Shtilmark F. Pervimi zapovednikami v Rossii [First zapovedniks in Russia]. Zapovedny vestnik, 1995,July-August, 7—8 (10—11), p. 6.

Shultis J. Improving the wilderness: common factors in creating national parks and equivalent reserves during the nineteenth century. Forest and Conservation History. 1995, July, 39(3), pp. 121—129.

Shvarts E. (Institute of Geography, Russian Academy of Science, Chair of Board Biodiversity Conservation Center). Personal communication with the author, December 17, 1995.

Siegel R. L. & L. B. Weinberg. Comparing Public Policies: United States, Soviet Union and Europe. Homewood, IL, Dorsey Press, 1977.

Sobolev N. A., Shvarts E.A., Kreindlin M.L., Mokievsky V.O.& V.A. Zubakin. Russia’s protected areas: a survey and identification of development problems. Biodiversity and Conservation 1995, 4, pp. 964—983.

Sokolov V. The biosphere reserve concept in the USSR. Ambio,1981, 10(2-3), pp. 97—101.

Soper C. & Humke J. W. De Facto wilderness: lands complimentary to the national wilderness system, in ed. Helen R. Freilich, Wilderness Benchmark: proceedings of the National Wilderness Colloquium, Tampa Florida, January 13-14.USDA Forest Service Southeastern Forest Experiment Station, Gen. Tech. Rep. SE-51, 1988, pp. 30—37.

Stankey G. & S. J. McCool. Evolving conceptions of wilderness: implications for the management of fire. In Brown J. K., tech.cord. Proceedings: symposium on fire in wilderness and park management,1993, March 30-April 1. Missoula MT. Gen. Tech. Rep. INT-GTR-320 Ogden UT. USDA FS, Intermountain Research Station, 1995.

Stepanitsky V. Russia adopts new federal law on protected areas. Russian Conservation News.Moscow, 1995, (3), pp. 4—5.

Sumner F. B. The need for a more serious effort to rescue a few fragments of vanishing nature. Scientific Monthly, 1920, 10, pp. 236—248.

United Nations Educational, Scientific and Cultural Organization (UNESCO). Programme on Man and the Biosphere (MAB), Task Force on: Criteria and Guidelines for the choice and establishment of biosphere reserves. MAB report series № 22, UNESCO and UNEP, 1974.

Weiner D. R. Models of nature: ecology, conservation, and cultural revolution in Soviet Russia.— Bloomington, IN: Indiana University Press, 1988.

Wilderness Society. Wilderness Areas of the United States. Wilderness.Fall, 1994, pp. 3—9.

Yanitsky O. Russian environmentalism: leading figures, facts, opinions.— Moscow: Mezhdunarodnyje Otnoshenija Publishing House, 1993.

Zharkov, I. V. (ed.). Nature and Game Reserves of the U.S.S.R. Bureau of Technical Information of the Main Administration for Hunting and Reserves of the Council of Ministers of the RSFSR.— Moscow, 1964. Translated from Russian by the Israel Program for Scientific Translations, Jerusalem, 1967.

Ziegler C. E. Environmental Policy in the USSR.— Amherst: University of Massachusetts Press, 1987.

| содержание | вверх |