| другие книги | содержание |

Город и природа

ГОЛОСА ЗИМЫ

К. Благосклонов

Признаки зимы иногда появляются рано: в октябре уже можно слышать в городских лесопарках грустные монотонные посвисты — голоса снегирей. Еще один голос зимы — длинная серебристая трелька. Источник звука обнаружить нетрудно — почти у самых домов, не боясь человека, путешествуют с дерева на дерево стайки хохлатых свиристелей.

Сиротливо чернеют среди голых ветвей такие незаметные летом шарообразные сорочьи и плоские вороньи гнезда. Тихо. Только сердитое тарахтенье больших синиц, не поладивших между собой, да нежное “тррь-тррь” стайки длиннохвостых ополовничков, обследующих березы большой компанией, будит настороженную тишину.

Длиннохвостые синицы, или ополовнички, внешне напоминают синиц, хотя зоологи относят их к другому семейству — толстоклювых синиц, или толстоклювок. Ополовнички зимой — общительны и заметны, зато летом их не увидишь, во время строительства гнезда и выкармливания птенцов они проявляют чудеса скрытности и маскировки. Настоящие синицы гнездятся в дуплах, а длиннохвостые строят крохотный полый шарик из паутинок, коконов насекомых и растительного пуха с отверстием сбоку, он получается теплым, но эластичным, и растущие птенцы, а их у ополовничков бывает до 17, растягивают его
к концу своего младенчества и изнашивают в буквальном смысле слова до дыр. Гнездо обычно помещается высоко, в тонкой березовой развилке, но бывает и в еловой “лапе”, тогда разглядеть его нельзя, даже стоя рядом. Ополовнички очень миролюбивы и общительны, у них не бывает ссор и драк, как, например, у больших синиц, и, что совсем удивительно, даже на гнездовании, в строительстве гнезда и уходе за птенцами иногда участвуют не две, а три птицы. Корм эти птички используют только животный, очень специфический — тли, листоблошки, яйца и гусеницы бабочек, долгоносики и пауки. Нелегко добыть такой нежный и труднодоступный корм в зимние морозы. Вот и приходится стайкам кочевать с рассвета до темноты по березнякам, обследовать каждое дерево, подвешиваться к каждой веточке, появляться то там, то тут, прокладывая свои запутанные маршруты по зимним лесопаркам.

На кормушки ополовнички не идут, и человек может помочь им, только сохраняя в неприкосновенности их местообитания: разновозрастные березняки, приречные заросли ивняков и ольшаников, смешанные леса с густым подлеском. Добывая вместе с настоящими синицами скрытых насекомых в течение всего года, ополовнички играют важную роль в жизни лесов и парков, ограничивая и подавляя число листовых вредителей деревьев. Они обычно выковыривают жертву из углубления между черешком листа и веточкой, вокруг закрытых почек, что не всегда удается другим зимующим птицам, и, таким образом, занимают среди пернатых зимовщиков свою специфическую “нишу”. Они не смешиваются со стайками кочующих синиц, поползней и пищух, предпочитая обрабатывать деревья “своей компанией”. Близких родственников ополовничков в Подмосковье нет. В тростниковых зарослях южных рек и озер живут усатые синицы, очень похожие на них по размеру и поведению.

В березняке невольно готовишься к кратковременному оживлению, сопровождающему появление стаи чечеток и чижей, неизменных спутников вереницы зимних дней. В их обществе всегда царят шум и суета. Птички разом осаждают верхушку березки с особенно хорошим урожаем семян, галдят, щебечут и гнусаво выкрикивают “чьи-и?”, быстро подвесившись на тонких веточках, деловито потрошат сережки и, разом поднявшись над лесом, не переставая галдеть, отбывают к им одним ведомой цели.

Часто зимой заметишь и дятла. Не раз приходилось видеть, как пестрый франт гордо сидит на краю пустой консервной банки и клювом вычищает остатки содержимого. В этом он конкурирует с исконными зимними нахлебниками человека — воронами и галками. А вот он стучит в ветвях старой сосны клювом, словно деревянным молотком. Вы конечно догадались — здесь у него кузница — импровизированный станок для обработки сосновых шишек. Потрошеные шишки, потрепанные и помятые, валяются на снегу. Кончил с одной, полетел за следующей, за короткий зимний день надо успеть раздолбить несколько десятков шишек, достать из каждой до полусотни жирных сосновых семян.

Несомненная заслуга большого пестрого дятла — восполнение дефицита “жилплощади” для птиц, живущих в дуплах: мухоловок, синиц, поползней. Дуплистые деревья, как правило, старые, больные или сухие, старательно убираются из насаждений. Нехватку их отчасти восполняет человек, вешая скворечники, синичники, дуплянки. Но основной поставщик лесных квартир — дятел. Свое гнездовое дупло он использует лишь один сезон, а на следующий строит новое.

Зимой лес расплачивается с дятлом за те услуги, которые оказаны ему летом, в период размножения насекомых-ксилофагов, потребителей древесины, то есть летней пищи дятла. Теперь лес щедро одаривает его шишками. Семена хвойных — основной зимний корм большого пестрого дятла. А городские дятлы едят не только их, но и все, что могут найти на помойках у леса и в кормушках для птиц и белок. Урбанизированные дятлы отказываются от сезонных кочевок и переходят к оседлому образу жизни. Каждый имеет свой индивидуальный участок в несколько гектаров, и, однажды застав его за работой, вы потом сможете ежедневно наблюдать за своим знакомым примерно в том же месте. На его участке есть подходящее для кузницы дерево, сосны со спелыми шишками и дупла для ночевки. Обычно их два: одно основное и одно запасное. Еще летом они “отремонтированы” так, как удобно дятлу: леток расширен по росту квартиранта. С дятлами-соседями по участку поддерживаются дружественные отношения, но незнакомый, пришлый дятел подлежит немедленному изгнанию.

Большой пестрый дятел — самый обычный, но не единственный представитель отряда дятлов в лесопарках. Словно его антипод, существует малый пестрый дятел, размером чуть побольше воробья. Его теперь видят не реже, чем большого, и не только в мягкие зимы, как раньше. Довольно обычен стал недавно редкий белоспинный дятел, похожий на большого пестрого, но с бледно-розовым брюшком и белой спиной.

Иногда в сосняках и ельниках встречается угольно-черная птица в красной шапке ростом почти с ворону. Принадлежность к дятлам выдает манера сидеть, вертикально прилепившись к стволу дерева. Это черный дятел, желна. У сидящей желны громкий, протяжный, далеко слышный голос: “Ки-ааай!”, на лету же она издает короткие дребезжащие трельки. Долбление желны такое громкое, что можно принять его за удары топора.

Всю зиму дятел с утра до вечера неутомимо трудится в своей кузнице. Но ослабнут морозы, осядет снег, выглянет февральское солнышко, и к перезвону синиц прибавится торжествующая барабанная дробь. И это будет одним из первых признаков приближения весны.

Огромные стаи вороньего племени вечерами летят ночевать поближе к центру города, на бульвары и в скверы, где теплее и нет ветра. Так они поступают всю зиму — ведь температура воздуха в центре города на несколько градусов выше, чем в пригородах. В свете фонарей притихшие на ночь птицы кажутся какими-то диковинными плодами, густо облепившими ветви. Не сразу догадаешься, что стоишь посредине огромной птичьей “спальни”.

Отправляясь на ночлег, вороны и галки собираются на полях и пустырях на окраинах города и уже отсюда стартуют стая за стаей, заполняя вечернее небо тысячами машущих крыльев. А перед стартом можно и закусить: неторопливо шагая по земле, вороны высматривают неосторожных грызунов — серых полевок, расплодившихся за лето в подземных норках. Те полевки, что помоложе и поглупее, попадают воронам на ужин. Если случившаяся поблизости собака начинает раскапывать норку, вороны собираются полукругом вокруг нее и внимательно наблюдают, не выскочит ли грызун через запасной выход? Поймать зверька они всегда успевают раньше, чем пес разгадает их намерения.

Иногда вороны проявляют явное недовольство поведением собаки, если не могут извлечь из него выгоду для себя. Когда собака занимается, например, распутыванием следов или другим бесполезным по вороньим понятиям делом, ворона иногда взлетает и с лету ударяет собаку грудью. Собака, не разобравшись, откуда последовал шлепок, подходит к хозяину и с виноватым видом виляет хвостом. Ворона же взлетает на нижнюю ветку ближайшего дерева и громко отрывисто каркает несколько раз в направлении собаки с выражением явного возмущения.

Вписавшись в городскую среду обитания, серые вороны проявляют и другие необычные формы поведения. Вот со стороны домов в сторону лесопарка бежит крупная желто-пегая дворняга с костью в зубах. Собака не голодная, она живет в ближайшем доме, но регулярно сбегает от хозяев, и кость ей не так уж нужна. Перебежав дорогу, пес останавливается в полосе березового мелколесья. Все время за ней на небольшой высоте и на расстоянии 3—5 м следует ворона. Когда собака останавливается, ворона садится. Пес выкапывает под березой ямку, кладет кость и зарывает про запас, а затем убегает по своим делам. Ворона не спеша приближается, находит его “захоронку” и приступает к раскопкам.

Случаются у ворон и неудачи, свидетельствующие о несовершенстве их рассудочной деятельности. Одна из ворон регулярно прилетала с костью или коркой на одно и то же место у автобусной остановки и опускала добычу в мелкую лужицу, скопившуюся на асфальте после дождя. Когда кусок размокал, ворона его расклевывала. Но вот лужица высохла. Ворона точно также кладет во вмятину на асфальте куриную косточку и терпеливо ждет, когда корм размягчится, а затем старательно, но безрезультатно, теребит и клюет его на том же месте.

Во дворе валяется остов розовой пластмассовой куклы. Собака схватывает его и приносит мне. Я бросаю куклу, пес бежит, хватает ее и снова приносит. Когда бросаю второй раз, между куклой и собакой оказывается ворона. Она прыгает по земле и явно интересуется предметом. Собака, наоборот, теряет интерес к игре и занимается вынюхиванием чего-то на земле. Ворона боком подскакивает к кукле, рассматривает ее, клюет 2—3 раза, берет в клюв и взлетает, но роняет на высоте около трех метров. Спускается, снова клюет, берет и взлетает. Роняет уже с высоты около 5 м на асфальт. Спускается, клюет, берет, взлетает, пролетает метров 50, роняет с высоты около 10 м на проезжую часть. Спускается, берет, улетает, я теряю ее из вида. Видимо, ворона уже играла, когда мы с собакой нарушили этот процесс.

Как хлопья первого снега, носятся над рекой, пока еще не замерзшей, озерные чайки. Присмотримся: они выглядят совсем иначе, чем весной. Тогда их головки были красивого шоколадного цвета с красным ободком вокруг глаз. Сейчас они белые, лишь на щеке — коричневый штрих. Озерные чайки перелиняли, сменив наряд на зимний. Много среди них птиц с буровато-коричневой спиной, это молодежь — “урожай” нынешнего лета. Так же, как и уткам, чайкам нужна проточная вода. Они остаются в родных краях, пока не станут реки. Опускаясь на воду, они кажутся легкими парусными корабликами на свинцовой волне.

Зима бывает особенной в годы высоких урожаев семян ели и ягод рябины. Елки, как новогодними игрушками, увешаны крупными золотистыми шишками. Еловый урожай в средних широтах случается далеко не каждый год. И как верная примета обильного плодоношения хвойных, еще в начале лета появляются в Подмосковье стайки клестов. С громкими криками проносятся они над вершинами леса. Уже в ноябре все хвойные массивы необычно, не по-осеннему оживляются. Яркое солнце и неровные пятна снега, создав красочное обрамление для десятков громкоголосых птиц, превращают угрюмую обстановку поздней осени в веселый праздник. Нечасто в природе такое бывает. У клестов все не так, как у других птиц. Во-первых, они не имеют постоянной территории, на которой живут и размножаются. Из года в год птицы меняют место своего обитания, спеша туда, где уродила ель. То птицы-кочевники облюбуют Подмосковье, то улетят за сотни километров. Во-вторых, выводят птенцов клесты часто не весной, а зимой, когда еще короток день, стоят морозы и часты метели и снегопады. Этот период их жизненного цикла определяется не длиной дня, как у других птиц, а обилием еловых семян, которых в урожайный год вызревает по нескольку десятков килограммов на гектар леса. В-третьих, замечателен способ, которым клест добывает себе корм. Весит он в среднем 40 граммов, а справляется с шишкой, едва ли не превосходящей его по размерам. Подвесившись к ветке, клест перекусывает ножку в основании шишки, перехватывает ее клювом и, часто немыслимо изогнувшись, втаскивает шишку на ветку. Плотно зажав ее лапами верхним концом вверх, он начинает обрабатывать шишку. Для этого кривой ножницеобразный клюв птица засовывает под чешуйку и раздвигает челюсти. Чешуйка оттопыривается и клест языком извлекает семечко за “крылышко”. С елки, на которой работают клесты, сыплется целый дождь откушенных “крылышек” и часто шлепаются почти целые шишки. Клест не дает себе труда вынуть все семена до единого. Едва начав обработку шишки, он бросает ее и отрывает следующую. До 95% семян, не покидая шишек, падает на снег. Елки из них, конечно, никогда не вырастут. Одно время клеста за эту манеру даже пытались объявить… вредной птицей. Он-де мешает возобновлению ели! На самом деле это, конечно, не так. Всех шишек при хорошем урожае клестам, разумеется, не сбросить, они в марте благополучно раскроются, из них вылетят крохотные планеры-семена и по снегу будут долго скользить, подгоняемые ветром. Когда растает снег, они попадут на почву и, если никто их не съест, а условия окажутся благоприятными, прорастут.

А что будет с теми семенами, что остались в шишках? Они пробудут в них еще год, а то и два, ведь в лесу на земле всегда прохладно, поэтому шишки не раскроются, а семена в них “законсервируются”, не теряя питательной ценности. Когда кончатся семена текущего года, все лесное население набросится на эти упавшие “кислые” шишки. Сами клесты будут слетать на землю к этим шишкам, семена не дадут пропасть многим мелким зверькам, особенно белкам, которым этот “аварийный” запас — настоящее спасение.

Гнездо клеста расположено обычно на ели, у ствола или в “лапе”, оно плотное и толстое, но ничем принципиально не отличается от гнезд других мелких птиц. Веточки, лубяные волокна, мох — тот же материал, что и у “летних” видов. Птенцы вылупляются опушенными, но тоже не более чем у теплолюбивых родственников. Уцелеть выводку в лютый мороз помогает тепло взрослой самки, которая после откладки первого яйца уже не сходит с гнезда, предоставляя самцу кормить еловыми семенами ее и вылупившихся птенцов. Когда в лесу мороз –30° С , в гнезде +38,8° С ! Только когда птенцы подрастут, самка ненадолго оставляет их, чтобы покормиться. Малыши замирают, тесно прижавшись друг к другу, и впадают в оцепенение: все жизненные процессы у них замедляются, дыхание становится слабым и редким, температура тела падает. Однако стоит самке вернуться, птенцы отогреваются. Такова защитная реакция на охлаждение. Молодые клесты, покидающие гнезда в марте, отличаются от взрослых, особенно красных самцов, тускло-зеленой окраской и прямым, не перекрещенным клювом.

Не все клесты гнездятся именно в феврале. При хорошем урожае отдельные пары начинают гнездиться еще с осени, а в течение зимы подлетают все новые птицы и тоже приступают к гнездованию. Поэтому процесс этот сильно растянут во времени. Еловые семена — основная, но не единственная пища клеста. Они охотно шелушат шишки сосны и лиственницы, обрывают почки хвойных деревьев, добывают насекомых. Весной 1983 года орнитолог И. И. Шурупов в национальном парке “Лосиный остров” наблюдал клестов, отдирающих кусочки коры на зараженной малыми короедами ели. Птицы доставали из-под нее личинок и жуков.

Несколько слов о пении клестов. Почему-то эту песню не считают достойной похвал. Мы не можем с этим согласиться. Темно-красный самец-клест, распевающий на ели в косых лучах неяркого зимнего солнца, необыкновенно красив. Его звонкая переливчатая песня, состоящая из многочисленных округлых рулад, перемежающихся сухим цоканьем, задорная и оптимистичная, придает неповторимое очарование застывшему на морозе лесу. Прислушайтесь к ней, гуляя в зимнем лесопарке. Такая возможность выпадает не часто!

| другие книги | содержание | вверх |