ЦОДП - Публикации - Город и природа

Город и природа

ВОЗВРАЩЕНИЕ ВОРОНА

Ворона почти всегда сначала услышишь, потом уже увидишь: он обычно летит с мелодичным громким “круканьем”. А увидишь — не спутаешь ворона в полете ни с грачом, ни с вороной: он заметно больше размером, угольно-черный, а главное — обрез хвоста у него не веерообразный, а клиновидный.

Нет на свете, кажется, другой птицы с такой же мрачной репутацией, как ворон. “Черный ворон, что ты вьешься над моею головой?” — так поется в старинной песне. “Ворон ворону глаз не выклюет” — утверждает пословица. И где бы кто бы ни поминал ворона — всюду он вестник несчастья. Редко в представлениях народа ворон бывает добрым, но всегда он мудрый или хитрый.

Существует мнение, что ворон живет сто лет. Возможно, но подтверждения этому у нас нет. Чтобы узнать предельный возраст ворона, нужно продержать птицу в неволе, например в зоопарке, весь этот срок. Пока что достоверно известен ворон, проживший в неволе 69 лет, и этот долгожитель еще не выглядел дряхлым. Ну что же, ему осталось уже сравнительно немного до столетнего юбилея.

Вороны — птицы, отличающиеся редкостным постоянством своих привязанностей. Пары сходятся на всю жизнь, а это могут быть, как мы уже знаем, десятилетия. Птицы очень привязаны к месту гнездования, но гнезда у них обычно два, в каждом из них они поселяются через год. Это связано, видимо, с необходимостью освободить гнезда от паразитов*.

Женщин ворон подпускает ближе, чем мужчин, и различает их с далекого расстояния, а человека с ружьем не подпускает и на самый дальний выстрел. Гнездиться вороны начинают первыми среди наших птиц, в городе это происходит особенно рано — в начале марта, а нередко еще в конце февраля. Гнезда вьют на самых высоких деревьях, но едва ли не больше любят самые высокие постройки*.

Вороны отлично летают, и здесь они демонстрируют свое летное искусство, показывают фигуры высшего пилотажа. Здесь и “штопор”, и “мертвая петля”, и много других фигур, которые может исполнить только птица, например, пикирование с полусложенными крыльями.

Сообразительность ворона легче всего наблюдать у птиц — воспитанников человека, а так как выкормить птенца в неволе — дело не очень сложное, то таких выкормышей бывает немало.

Ворон в неволе легко выучивается говорить, говорит лучше и больше, чем другие врановые птицы, кроме, пожалуй, сороки — эта болтлива отроду. О говорящем вороне писал еще А. Брем. Знаменитый натуралист знал ручного ворона, который жил вольно и каждое утро с точностью будильника прилетал через окно в комнату работницы. Усевшись на спинку кровати, он орал: “Мина, вставай!”, пока она не поднималась. Однако он не знал праздников и будил бедную Мину даже в те дни, когда можно было и поспать.

Первый говорящий ворон, который мне был известен, жил у бабушки-бобылки в селе Черкутине Владимирской губернии. Он пропадал неделями, но в голодную пору, зимой — в морозы, прилетал к избе, в которой вырос, и кричал: “Бабка, открой!”, пока его не впускали в дом.

А москвичам в свое время был хорошо известен ворон в зоопарке. Этот любил разговаривать сам с собой, когда около вольеров никого не было, или люди стояли, не перебивая его своими разговорами, чего он не выносил. Очень задушевно, глуховатым голосом и негромко обращался он сам к себе: “Ворунушка, Воронуша… Воронок”. Потом замолкал и словно прислушивался к собственному голосу. Талантливая птица во всех отношениях. Недаром птицы семейства врановых по своему интеллекту занимают среди пернатых такое же высокое место, как приматы среди млекопитающих. Среди врановых же ворон — доминантный вид, при контактах в природе остальные подчиняются ему.

В двадцатых годах ХХ века вороны постоянно гнездились не только в окрестностях города (в Сокольниках), но и в самой Москве, нередко на колокольнях церквей. Последнее достоверно известное гнездо ворона в Нескучном саду было на березе в 1923 году, в предшествующие годы вороны регулярно выводили здесь птенцов. Позже встречались они еще в “Лосином Острове”, но и здесь к 1966 году исчезли. Во всей Московской области эта птица стала очень редкой.

Однако к концу 1970-х годов стали поступать сведения о все более частых встречах с воронами. Более того, с целыми стаями их, чего раньше не замечалось: обычно после вылета птенцов и до следующего гнездования вороны держатся семьей — пара взрослых и несколько молодых, обучающихся у родителей почти целый год птичьему уму-разуму. Теперь же стаи встречались значительно чаще. Появились вороны и в Подмосковье.

По типу питания ворон — преимущественно хищник и падальщик. Подмосковные вороны осенью успешно мышкуют на полях, причем ловят полевок не с полета, как пустельга или лунь, а пешком, как степной орел сусликов. Стайка воронов рассредоточенно садится на поле, каждая птица — у поселения серых полевок, и терпеливо ждет, когда грызун выйдет на поверхность. На озимях вокруг жилья полевки образуется островок съеденной зелени, за кормом приходится бежать несколько метров. Этого и ждет ворон. Он отрезает зверьку дорогу обратно и хватает его у входа в норку. Если идти прямо к птице, она неохотно слетает с охотничьего места и сразу же возвращается обратно, когда человек проходит мимо.

Другая кормовая специализация ворона — питание падалью — по-видимому, сыграла решающую роль в неожиданно быстром их расселении по всему Нечерноземью. В последние десятилетия здесь резко возросла численность лосей, косуль, кабанов. Они погибают по разным причинам, нередко это подранки, ушедшие от преследования охотников. Вороны же обладают способностью разыскивать падаль. Понятно, почему именно теперь, и особенно зимой, воронов встречают стаями. Обнаруженной в лесу кабаньей туши надолго хватает им всем, и вокруг кормежки семейные стайки объединяются в одну общую стаю*.

К восьмидесятым годам ворон снова стал обычной, а местами даже многочисленной птицей Подмосковья. И вот, наконец, после полувекового отсутствия вороны появились и в самой Москве.

Первого ворона я услышал и увидел в 1979 году. Он пролетал над Ботаническим садом Московского университета и направлялся в сторону Матвеевского. В этом районе, как потом было установлено, уже второй год у воронов было гнездо. Другая пара отмечена в районе Загорья, у южной окраины столицы. Вероятно, есть уже вороны и в других местах Москвы.

Сейчас трудно сказать, что сулит нам возвращение воронов на гнездование в наш город. Серые вороны воронов не любят. Ворон отвечает им тем же. Может быть, он потеснит своих серых родственниц, заполонивших Москву. Может быть, сам заселит город*. Пример тому есть — Рига, где всего за несколько лет ворон стал обычной гнездящейся птицей.

1982

| другие книги | содержание | вверх |