«Традиционное природопользование»

ТРАДИЦИОННЫЕ ЗНАНИЯ ОХОТНИКОВ БЕРИНГОВА ПРОЛИВА

Л. С. Богословская, доктор биол. наук,
Институт природного и культурного наследия им. Д.С. Лихачева

Мы признаем особую роль коренных народов в управлении окружающей средой и развитием в Арктике и важность их знаний и традиционной практики и будем способствовать их активному участию
в достижении устойчивого развития Арктики.
Нуукская декларация, 1993

Около 30 лет Людмила Сергеевна Богословская вместе с охотниками Восточной Чукотки изучает морских зверей и птиц, традиции морской зверобойной культуры Берингова пролива, самой древней в Арктике. Вместе им удалось собрать обширный уникальный материал по биологии китов, тюленей и моржей, и постепенно зоологи осознали ценность традиционных знаний, их особое значение в социальной и духовной жизни общин коренных жителей.

Очень многое прояснилось для меня в долгих беседах с Николаем Гальгаугье, прирожденным натуралистом, знатоком языка и традиций эскимосов и чукчей. Замечательные слова, глубокие и афористичные, услышала я от коренных жителей в береговых поселках. Лучше не скажешь, и потому цель моей статьи – донести до читателей мысли морских охотников Берингова пролива.

Традиционные знания как основа традиционного образа жизни народов Севера представляют собой бесконечную ткань, куда каждый человек каждого поколения вплетает свою нить, стремясь, чтобы она соприкоснулась с возможно большим числом других нитей. Современные научные знания устроены по-другому. Они напоминают шкаф со множеством ящичков, в каждый специалисты очередного поколения добавляют свои комочки учености. И нередко те, кто заполняют верхние ящички, ничего не знают о заполняющих нижние ящички, тем более про смысл положенных туда комочков учености.

Стерженем традиционных знаний является представление о неразрывности всего сущего, взаимодействии всех объектов природы, постоянном их перетекании, перерождении друг в друга.

Николай Гальгаугье: "Никто не исчезает, все снова в этот мир возвращаются, конечно, не сами, а только души. Ребенок когда родится, обязательно с ним кто-нибудь "приходит", с кем предки или родные дело имели. Не обязательно, чтобы человек. Любимая собака, особенно если в пологе жила, людьми "пропиталась", зверь, раненный и ушедший от охотников, такие часто "возвращаются". Даже камень, который ногой оттолкнули с тропинки.

Бывает, с ребенком "приходят" вместе человек и зверь – так вместе и живут в нем. Вот в Кукилгыне "пришли" бабушка его Туятн'ауын и кит (гренландский, Л. Б.), а в брате Кукилгына "вернулся" морж. Это он прежде приводил к берегу моржей и ставил их под гарпуны охотников, вызывал косаток, чтобы помогли. Потом устал от плохих людей и ушел в море с моржами. Теперь рядом с берегом моржей мало проходит – им другой путь кто-то показывает".

Традиционные знания о природе, в отличие от научных, всегда очень персонализированы, несут на себе отпечаток личности не только самого охотника-информатора, но и тех, кто в свое время передал ему эти знания. Они окрашены совершенно особым отношением к животным – не как к объектам научного изучения, а как к равным себе, продолжению своей личности и собственного мира.

Петр Тыпыхкак: "Знания охотника – это не только как зверя убить, но и как его сохранить, уважать, чтобы и на следующий год к берегу пришел. Еще, когда много знаешь, большое чувство к морю, ко всему живому открывается, потому что понимаешь – ты такой же, как они".

Идеология советского периода и современный прагматический подход к природе как к ресурсу подорвали у молодых поколений уважение к традиционным знаниям и старикам – их носителям. Сейчас наблюдается тяжелейший культурный разрыв между старшими и младшими поколениями. Традиционные знания обесценились с появлениями мощных руль-моторов и крупнокалиберного дальнобойного оружия. Молодой охотник может теперь быстро догнать и убить зверя, мало что зная о нем и плохо представляя себе картину течений и подвижек льда возле родных берегов.

Старые охотники, выросшие "в рамках традиции", отличаются огромным жизненным кругозором, знаниями людей и событий в соседних общинах, превосходной памятью о старых временах. Они очень охотно делятся знаниями со всеми, кто их спрашивает, но главная их забота – передача знаний о промысле молодым охотникам. Даже уйдя на пенсию, они продолжают испытывать настоящую физическую потребность делиться знаниями и наблюдать за морем и охотой.

Еще два десятилетия назад, когда старых знающих людей было намного больше, молодые охотники, придя на берег, сразу попадали в "систему правильных действий", учились достойным отношениям со своими товарищами и уважению к зверю. Знания о животных и море, традиционная культура поведения во время охоты – все это передавалось в рассказах старших опытных зверобоев. Огромную роль в передаче знаний играли языки эскимосов и чукчей, ведь оба народа, как и другие коренные этносы Севера, не имели письменности.

Николай Прохоров: "Очень трудно на охоте с молодыми, выросшими не в семье, а в интернате, и не знающими наш язык. У нас вся охота по-эскимосски идет. Я, как только в байдару прыгаю, сразу думаю по-эскимосски. По-русски трудно думать о нашей охоте".

Геннадий Гыргольнаут: "Молодые ходят на охоту, чтобы добыть, старики – чтобы добыть и знать".

Альберт Ашкамакин: "Традиционные знания очень важны для нас самих. Сейчас только обрывки остались. Раньше старики наблюдали животных вообще, а молодые сейчас – только практически, чтобы зверя добыть".

Виктор Миенков: "У нас вся жизнь в море, а у молодых – на берегу".

Прежде существовала особая связь между людьми в море (охотниками) и теми, кто остался на берегу (их семьями, остальными жителями поселка).

Людмила Айнана: "Ушедшие в море, как нитями, связаны с теми, кто на берегу. Поэтому береговым нужно правильно себя вести и, главное, ждать. Мы не садились ужинать, пока охотники с моря не вернутся. Старики наши сидели на специальных местах и смотрели, смотрели в море, чтобы дать знак о возвращении. Весь поселок спешил на берег помочь пристать, вельботы вытащить, добычу встретить. Раньше жена добывшего встречала убитого зверя, как гостя. Специальный обряд был. Потом добычу делили, одиноких стариков, сирот, бедных людей никогда не забывали. Хороший охотник кормил не только свою семью, но и многих, даже неродных".

Поворотные гарпуны с поплавками: вверху - древний, внизу - современный. Рис. С.А. Богословского.

В 1970-1980-е годы всегда можно было увидеть кого-либо из стариков-пенсионеров или старших по возрасту зверобоев, которые сидели на возвышенном месте и следили за всеми действиями охотников, когда промысел шел вблизи поселка. Они поддерживали связь людей в море и оставшихся на берегу. Жители поселка, спешащие по своим делам, обязательно спрашивали у них, как идет охота, не случилось ли что-нибудь со зверобоями. Старики знали, что нельзя уйти с берега и оставить охотников без поддержки, и смотрели на море в половинки биноклей с раннего утра и до позднего вечера. Думается, мало кто из молодежи способен сегодня на такое самозабвенное служение традиции.

Духовность традиционных знаний резко контрастирует с современной обезличенной наукой, которая стремительно развивается в направлении инструментальных и дистанционных методов изучения животных. Западному специалисту совсем не обязательно своими глазами видеть зверя. Он следит за спутниковой меткой, часто не зная при этом, что делает зверь, в каком состоянии он находится, да и жив ли он в момент наблюдения.
О важности традиционных знаний коренных северян не только для них самих, но и для науки писали многие отечественные и зарубежные этнографы и зоологи конца ХIХ-ХХ вв. Упомянем лишь несколько известных имен: А. Г. Томилин, Б. А. Зенкович, В. А. Арсеньев, Е. С. Рубцова, И. И. Крупник, Р. Амундсен, К. Расмуссен, П. Фрейхен, А. МакКартни и другие.

Три последних десятилетия принесли новое понимание ценности традиционных знаний и роли коренных жителей в долговременных научных проектах благодаря оригинальной программе по биологии морских млекопитающих и колониальных морских птиц Берингова пролива. Начало содружеству специалистов и морских охотников положил капитан китобойного судна "Звездный" Л. М. Вотрогов. По его просьбе, в 1978 г. опытный зверобой из поселка Сиреники А. Анкалин начал вести дневник наблюдений за гренландскими китами и другими морскими млекопитающими.

Очень быстро Л. М. Вотрогову вместе с автором этой статьи и этнографом И. И. Крупником удалось создать сеть наблюдателей в береговых поселках от Чаунской губы в Восточно-Сибирском море до мыса Наварин в Беринговом море. Коренные и местные жители работали с большим интересом и без всякой оплаты – это было "их дело". Морским охотникам удалось получить неизвестные науке сведения по численности, распределению, путям миграции и поведению многих редких и особо охраняемых видов морских зверей, прежде всего гренландского кита. Но все же главным результатом этой программы следует считать возникновение новых отношений между коренными жителями и учеными, носителями традиционных и "академических" знаний.

Впервые стало возможным с полной уверенностью говорить о равноценности традиционных и научных знаний в плане их системности, глубины и точности в отношении локальных участков наземных и морских экосистем, таких, какие нередко являются ключевыми для сохранения биоразнообразия и продуктивности целых блоков биосферы Земли.

Крайне важно, что в отличие от сравнительно кратковременных научных программ, традиционные знания не имеют начала и конца – это вечный процесс. Мониторинг одних и тех же мест (участков экосистем) ведется непрерывно многими поколениями, знания накапливаются, постоянно подкрепляют друг друга и передаются в доступной форме следующим поколениям.

Если для ученых мониторинг животных является частью работы, то для коренных жителей он служит залогом успешной охоты, а значит, и жизни. Каждый год откладывает в памяти охотника свои особенности погоды, состояния моря и льдов, распределения зверей, их поведения. По всем этим признакам настоящий охотник складывает промысловую картину года, которую можно использовать снова и снова при повторении базовых условий. Для этого морскому охотнику надо не только хорошо чувствовать погоду, море и берег, но знать и предугадывать поведение морских зверей. Отсюда и происходит удивительная естественная системность знаний коренных жителей, которая связывает ветры, течения, льды и животных в единое целое, а это пока недоступно современной науке.

Морская охота. Клык моржа, гравировка. Селение Дежнево, 1920-1930 годы.

В 1990-е годы деятельность наблюдателей, ставших безработными и нищими, поддерживалась за счет программы "Роль традиционных знаний в современной жизни эскимосов и чукчей Чукотского полуострова", ее финансировало правительство одной из территориальных организаций эскимосов Аляски – Самоуправления Северного склона, и наблюдения продолжались даже в эти голодные годы.

Мониторинг морских млекопитающих в регионе Берингова пролива, проводимый более четверти века силами охотников Восточной Чукотки, – явление уникальное по обилию и ценности собранных биологических материалов. С его помощью выявлены также изменения в экосистемах, связанные как с циклами естественных динамических процессов, так и с последствиями антропогенных воздействий разного происхождения. Включение местных жителей как полноправных партнеров в систему научных исследований позволяет с новых позиций подойти к изучению и поддержанию устойчивости биогеоценозов Арктики.

Опыт совместной работы специалистов и коренных жителей Берингова пролива создает новые основы для углубления концепции устойчивого развития, сохранения биологического и культурного разнообразия полярных регионов. Кроме того, он может быть методически крайне полезен для организации подобных программ по другим редким и особо охраняемым видам.

<< | содержание | вверх | >>