«ОХРАНЯЕМЫЕ ВИДЫ»

СЛОВО В ЗАЩИТУ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЙ КАБАРГИ

В. А. Зайцев, канд. биол. наук,
Институт проблем экологии и эволюции РАН им. А. Н. Северцова

Еще 20—30 лет назад сама постановка вопроса о необходимости принятия особых мер охраны такого обычного для горных хвойных лесов Сибири и Дальнего Востока вида, как кабарга, могла бы показаться странной. Но, по мнению автора статьи, без малого четверть века посвятившего изучению экологии, поведения и динамики численности этого вида, за последние годы ситуация с кабаргой, как и со многими другими видами зверей «охотничьей» фауны России, изменилась.

В основном кабаргу добывают ради мускусной железы (струи) ее самцов. Струя, секрет которой применяется в качестве стимулирующего и биоактивного препарата, пользуется чрезвычайным спросом в традиционной восточной медицине, и уже в XVII—XVIII вв. ее десятками и даже сотнями тысяч штук ежегодно вывозили с территории России в страны Востока. В результате к концу XIX — началу XX в. численность кабарги катастрофически снизилась, хотя в удаленных районах Дальнего Востока и Сибири она все же оставалась довольно обычным видом. Кабарожью струю использовали и «на месте», но большой популярности среди русскоязычного населения она не имела, что и предопределило возможность сохранения кабарги и увеличение ее численности после запрета охоты в 30-е годы XX в. К 80—90-м годам на территории СССР ее численность оценивалась в 100 и даже 150 тыс. особей, и вид этот считался полностью восстановленным в сохранившихся местообитаниях.

В 1974—1983 гг. мы проводили исследования состояния популяции кабарги в Сихотэ-Алине и пришли к выводу, что основную угрозу для ее благополучия представляют рубки хвойных лесов и пожары, хотя уже тогда мы указывали, что положение может резко измениться в худшую сторону в случае увеличения объемов добычи. С реорганизацией СССР, экономической разрухой, ослаблением контроля над охотой и внешней торговлей увеличилась добыча, прежде всего незаконная, многих видов крупных зверей: лосей, кабанов, оленей, косуль, медведей. Это не могло не сказаться на численности этих животных, но данные, опубликованные в некоторых официальных сводках, далеко не всегда отражают реальную картину происходящего. «Неопределенное» положение возникло и с кабаргой.

По официальной статистике, численность дальневосточного подвида кабарги в Приморье увеличилась с 14—15 тыс. в 1970—1980 гг. до 18—21 тыс. в 1997 г., а к 2003 г. сократилась до 12 тыс. особей. В то же время, по мнению некоторых охотоведов, численность кабарги на территории Дальнего Востока не превышает 5—6 тыс., что явно не соответствует действительности. Ведь только в Сихотэ-Алинском заповеднике к 90-м годам прошлого века численность кабарги составляла около 3 тыс. особей, несколько уменьшившись к концу века. По-видимому, вопрос о реальной численности этого зверя и темпах сокращения его ареала на больших территориях следует считать пока открытым, тем более что ситуация быстро меняется.

По оценке программы TRAFFIC, через Дальний Восток России в Китай, Корею и Японию ежегодно нелегально экспортируется до 420—480 кг кабарожьей «струи», что требует добычи как минимум 20 тыс., а возможно, и 60 тыс. самцов. Сведения об уменьшении численности кабарги (иногда в десятки раз) поступают из многих регионов Дальнего Востока и Сибири. Охотуправления Приморья уже значительно уменьшили число лицензий на добычу кабарги, однако нелегальная ее добыча многочисленными браконьерами продолжается в большом количестве.

Зимой 2004 г. мы изучали состояние популяции кабарги в Сихотэ-Алинском заповеднике и в прилегающих к нему охотугодьях, опрашивали охотников, жителей таежных поселков, инспекторов и научных сотрудников. Приведем некоторые из полученных нами сведений.

Самым распространенным нелегальным способом добычи кабарги является расстановка петель. Охотник за сезон расставляет их от 100 до 400—600 штук. Впрочем, слово «сезон» здесь вряд ли уместно, так как браконьерский промысел ведется круглый год, и известны случаи, когда таким способом один-два охотника добывали более 80 самцов кабарги за год, при этом число погибших самок и молодых может быть в 2—3 раза больше (в зависимости от времени года и места расстановки ловушек). Поскольку «промышленников» интересует только мускусная железа (на современном жаргоне — «латка»), то после ее взятия туша зверя обычно выбрасывается.

Широкое распространение среди браконьеров получил перенятый у китайцев способ расстановки петель вдоль длинных завалов («поскотин»), сооруженных из подрубленных деревьев. Впечатляет грандиозность этих охотничьих сооружений. Например, один из опрошенных нами инспекторов летом 2003 г. на ручье Адими, что на севере Тернейского района, встретил завал, вдоль которого шел почти три часа, снимая петли, в некоторые из которых уже попались кабарожки. В другом случае все четыре собаки, выпущенные охотниками на соболя по приезде на место охоты, уже через полчаса «сидели» в петлях, расставленных на кабаргу.

Лесорубы обычно устанавливают петли после валки деревьев, пользуясь тем, что кабаргу привлекает шум падающих деревьев, с которых звери объедают хвою и лишайники.

Серьезные социально-экономические предпосылки для развития браконьерства среди жителей удаленных таежных поселений создают массовая безработица и нищенские зарплаты. Но часть браконьеров составляют приезжие, специально нанятые для такого промысла. Несколько лет назад эти «таежные бомжи», как их здесь называют, расставили около 100 петель для добычи кабарги и других видов зверей непосредственно на территории Сихотэ-Алинского заповедника. К счастью, их деятельность была пресечена действовавшей в то время в заповеднике и на сопредельных территориях группой охраны, финансируемой WWF.

Почти все добытые струи кабарог, равно как лапы и желчь медведей и другие трофеи, предназначаются для вывоза за границу России. Перекупщики скупают мускус от охотников по цене от 80 до 150 долларов США за латку. От них товар поступает к следующим перекупщикам, которыми часто являются «местные» китайцы, которые и переправляют его за рубеж по нескольким сухопутным каналам. Существуют и морские пути сбыта, в которых задействованы экипажи рыболовецких судов. Таможенным службам и пограничникам удается перехватывать часть контрабандного товара, однако усилий этих служб, включая и немногочисленную охотинспекцию, явно не хватает для предотвращения массового вывоза «пресервов».

Несмотря на пресс интенсивного промысла, кабарга еще сохранилась в охотугодьях Сихотэ-Алиня, но численность ее там быстро сокращается. В некоторых хороших местах обитания кабарги мы встречали лишь единичные ее следы на десятки километров маршрутов. По мнению хорошо осведомленных дальневосточников, «еще 2—3 года подобного промысла — и с многочисленными ранее изюбром, гималайским медведем и особенно кабаргой в Приморье может быть покончено».

Существует и другая, не менее серьезная опасность для благополучия кабарги — это уничтожение ее местообитаний в результате вырубки лесов и пожаров. Рубка кедровников в настоящее время запрещена, но взамен интенсифицируются рубки пихтово-еловых лесов, в состав которых входит и кедр, а именно эти леса являются оптимальными местообитаниями кабарги. Общественность Приморья постоянно выступает против развертывания лесопромышленных комплексов в долине рек Бикин, Самарги и на других территориях, представляющих собой мало затронутые хозяйственной деятельностью уголки дикой природы. Однако в лесах по Самарге уже начинает создаваться крупное лесопромышленное предприятие. А чем будет заниматься население новых поселков лесорубов лет через 10—15, когда лес будет в основном вырублен? По всей видимости, примется за браконьерство, как это происходит сейчас в бывших поселках горняков.

Еще В. К. Арсеньев и другие исследователи Дальневосточного края наблюдали значительное распространение гарей в Сихотэ-Алине в конце XIX и в начале XX в. Старые гари зарастали и вновь заселялись обитателями хвойных лесов, а тем временем возникали новые. Но во второй половине XX в. число пожаров многократно возросло, что является одной из основных причин устойчивого снижения численности кабарги, белки и других таежных животных. По мнению экологов, одна из причин возникновения пожаров непосредственно связана с вырубкой пихтово-еловых лесов. Эти леса, обычно произрастающие вблизи горных водоразделов, играют важную роль в формировании местного микроклимата, и их интенсивное сведение ведет к увеличению засушливости и созданию пожароопасных ситуаций на больших территориях. С другой стороны, согласно распространенному среди дальневосточников убеждению, часть пожаров в последнее время организуется некоторыми лесопромышленниками специально, чтобы получить доступ к запрещенным для рубок кедровникам и другим лесам. Обгоревшие древостои затем вывозятся «по дешевке» в Японию и Китай.

Разногласия в оценке численности кабарги наряду с развалом природоохранных структур, вызванным социально-экономическими причинами, затрудняют принятие экстренных мер к ее охране. К тому же, по имеющимся у нас данным, происходящие в последние годы интенсификация промысла кабарги и сокращение площадей ее местообитаний совпадали по времени с периодом естественного снижения численности этого вида. Подобные периоды сокращения численности кабарги в районах, где на нее практически не охотились, уже имели место в XIX и в начале XX в. Естественные колебания ее численности с периодами в 3—4 и 10—11 лет отмечены и на заповедной территории, но размах этих колебаний обычно не превышает 1,5-кратного изменения численности между подъемами и спадами. Заметное уменьшение численности кабарги с конца XX в., отмеченное и для некоторых других видов животных, вероятно, обусловлено более глобальным природным циклом, связанным с усилением активности Солнца. Это обстоятельство может быть использовано для отрицания ведущей роли возросших промысловых нагрузок в сокращении численности кабарги. Но даже если предположить, что это сокращение вызвано исключительно естественными причинами, усиление промысла, особенно нерегулируемой охоты, в такой ситуации недопустимо.

С другой стороны, сознательное преуменьшение численности кабарги также способно дискредитировать идею о необходимости усилий по охране этого вида. Вспомните сказку о пастушке, который поднимал тревогу всякий раз, когда ему казалось, что появились волки.

В ближайшие десятилетия мы не рискуем полностью потерять дальневосточный подвид кабарги прежде всего потому, что сохраняются ее популяции, обитающие на территориях больших заповедников и других резерватов. Однако возможности ее долговременного существования в пределах многих из них пока не выяснены. В настоящее время назрели все предпосылки для разработки и реализации программы долговременного сохранения кабарги и крупных копытных, без которых невозможно сохранение и хищников: тигра, леопарда, харзы, рыси и медведей. Наряду с жестким регулированием промысла, вплоть до закрытия охоты на несколько лет (такое в Приморье уже было), целесообразно развернуть сеть ООПТ в дополнение к уже существующим, направленную на сохранение местообитаний зверей, в том числе и по программе «Всемирного природного наследия» ЮНЕСКО. Природа Сихотэ-Алиня настолько своеобразна, что даже сам факт существования в стране и в мире территории с уникальной дикой флорой и фауной должен способствовать увеличению здесь числа заповедников, заказников и других резерватов.

Научно-исследовательская работа, по материалам которой написана статья, проводятся при поддержке фонда Джона Д. и Кэтрин Мак-Артуров.

От редакции: в момент подготовки этой статьи к печати вышел отчет TRAFFIC Европы — Без лицензии на убийство: состояние популяции и промысел кабарги, торговля кабарожьей «струей» в России и Монголии (под ред. Хумес Ф.), КМК Scientific Press, 2004.

Рис. В. Зайцева

<< | содержание | вверх | >>