ЦОДП - "Охрана Дикой Природы"

«ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ»

О ГРЕНЛАНДСКИХ ТЮЛЕНЯХ, ЭКОЛОГИЧЕСКОМ ТУРИЗМЕ И ПРОСВЕТИТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Ю. В. Краснов, доктор биол. наук,
Мурманский морской биологический институт КНЦ РАН

Любители природы в нашей стране хорошо знают о существовании старинного населенного пункта со звучным именем Кандалакша. Небольшой городок на берегу Белого моря стал известен не в последнюю очередь благодаря одноименному заповеднику, много лет назад прославившемуся плодотворной работой по спасению знаменитой морской утки — обыкновенной гаги. Государственный заповедник, не имея специального эколого–просветительского отдела, был одной из основных организаций, определяющих культурное и тем более научное лицо города. Действительно, при поддержке местного отделения общества «Знание» взрослые жители и, конечно, детвора регулярно встречались с научными сотрудниками как в музее заповедника, так и на предприятиях и в школах города. Знакомились с природой своего края, о существующих экологических проблемах узнавали из первых уст. Подобный подход кроме очевидных плюсов имел и свои минусы, и все же система работала, обеспечивая более высокий уровень экологического сознания местного населения по сравнению с другими провинциальными городами нашей страны. Но времена меняются. Ломаются старые устои, быт и мировоззрение горожан.

Наблюдая за конвульсиями природоохранной системы в нашей стране, невольно задаешься вопросами: реально ли в новых экономических условиях сохранить пока еще существующие островки дикой природы? Удастся ли найти баланс между нуждами человека, борющегося за выживание, и интересами, к примеру, диких животных? Точные ответы на них мы получим лишь через много лет. Бесспорно одно — бурная законотворческая деятельность на всех уровнях, проводившаяся в нашей стране в последние годы, таких гарантий не дает. Заметного влияния на стихийно складывающуюся обстановку новые законодательные акты почти не оказывают. Может быть, поэтому природоохранные организации вынуждены акцентировать свое внимание на эколого–просветительской деятельности. Но так уж повелось, что любое живое дело при массовом тиражировании быстро закостеневает, особенно если берутся за него по призыву «сверху». Вот и в ООПТ просвещением стали заниматься специальные отделы, состоящие отнюдь не из специалистов своего дела. Знаем пример, когда разбухший штат такого отдела в разы превышает количество научных сотрудников в заповеднике. Стоит ли удивляться, что деятельность таких «просветителей» в лучшем случае сводится к выпуску материалов вроде «свиристели прилетели, свиристели улетели». В худшем — приходится знакомиться с откровенными натуралистическими байками.
Но даже в тех ситуациях, когда экологическое просвещение не столь примитивно, сталкиваешься с необходимостью отслеживать его эффективность и характер реального воздействия на население. При отсутствии обратной связи могут возникать самые неожиданные побочные эффекты (любой опытный специалист сразу вспомнит случаи из своей практики). Столкнулись с ними и мы. Насколько успешно можно воздействовать на экологическое сознание граждан в масштабах отдельного города со старыми промысловыми и относительно новыми «экологическими» традициями, попробуем разобраться на примере редчайшего явления — стихийного «тюленьего шоу», регулярно действующего в окрестностях Кандалакши.

Главные роли в этом самодеятельном спектакле, несомненно, принадлежат гренландским тюленям. Ну а любой житель города может поучаствовать в массовке. Такая возможность поистине уникальна. В мировом ареале гренландского тюленя просто не существует других мест, где обычный городской житель при желании мог бы запросто пообщаться с дикими тюленями в пределах черты города.

Почти всю жизнь гренландские тюлени проводят в открытом море и на дрейфующих льдах. Этих животных, обладающих ярко выраженной миграционной природой, можно смело назвать вечными арктическими скитальцами. Проводя большую часть жизни на обширных пространствах Баренцева и Карского морей, гренландские тюлени возвращаются в Белое море для размножения и линьки. На прочных дрейфующих льдах Воронки, Горла и нередко бассейна Белого моря в феврале—марте они щенятся, образуя многотысячные скопления, а позднее линяют.

Природа распорядилась так, что мать, заботливо опекая малыша и откармливая его густым жирным молоком непосредственно после рождения, вскоре оставляет детеныша и начинает заниматься исключительно своими делами. А юный гренландский тюлень — серка — проводит все свое время на родной льдине, существуя за счет накопленных резервов жира. Но льды не стоят на месте, течения и ветра постепенно выносят их из Белого в Баренцево море. Льдины неуклонно тают, разрушаются, и неожиданно для себя тюлененок оказывается в воде. Это критический момент в жизни юного зверя. Ведь он должен полностью освоиться в окружающем его мире, научиться добывать пищу и избегать многочисленных опасностей. Обычно это происходит в приграничных районах Баренцева моря, где всегда существуют скопления мелких ракообразных и пелагической рыбы. Преследуя их, молодое животное осваивает просторы Баренцева моря и получает необходимый жизненный опыт.

Но погода в этих районах переменчива и обожает сюрпризы. Бывает, грянут на Белом море суровые зимы, и в Горле возникает затор, затрудняя вынос льдин с тюленятами в Баренцево море. Или, напротив, в очень мягкие зимы льдины с серками не успевают добраться до вод Баренцева моря. Результат один — молодые гренландские тюлени начинают свою первую миграцию еще в водах Белого моря. Такие миграции принято называть аномальными. В этих случаях вместо выхода в Баренцево море тысячи молодых тюленей разбредаются по акватории Белого моря, проникая в самые укромные его уголки. По своей продуктивности Белое море заметно уступает Баренцеву, поэтому найти здесь достаточное количество корма — задача для серок непростая. Кроме всего прочего, и площадь акватории сравнительно невелика. Звери неизбежно оказываются в узких шхерных районах, где так или иначе сталкиваются с человеком. Появляются они и у города Кандалакши. Порой здесь регистрировали от сотни до тысячи серок, державшихся вблизи города от 1 до 2,5 месяцев.

В не столь давнем прошлом население Кандалакши воспринимало массовое появление тюленей в прибрежных водах города как неожиданный, но приятный подарок. Одна часть жителей, имевшая навыки «зверобойки», использовала благоприятные возможности для охоты и без особых усилий добывала желанные трофеи, другая часть — типичные горожане — получала до некоторой степени экзотическое развлечение. Учитывая, что такое понятие, как «жестокое обращение с животными», в общественном сознании еще не оформилось, а тюленей по традиции считали врагами ценных пород рыб, развлечения нередко принимали уродливые и агрессивные формы. Обычными были ситуации, когда молодых и неопытных животных выманивали на берег, используя для этого рыболовные блесны, убивали и травмировали, отлавливали на потеху детям. Еще и сегодня многие жители города помнят «тюленье нашествие» в 1966 г., когда замученных подростками животных находили даже в городских кварталах.

Сейчас сложно установить, кто и когда впервые стал подкармливать гренландских тюленей, но с начала 80–х годов это постепенно становилось традиционным развлечением, причем развлечением, находящимся вне зоны внимания как городских властей, так и специальных служб. Последним хорошо известно, что в отношении диких зверей этого делать не рекомендуется. Прикормленные особи быстро теряют осторожность, привыкают к человеку и начинают относиться к нему потребительски. Звери–иждивенцы, особенно бурые или белые медведи, — серьезная угроза для человека. Конечно, тюлени — не медведи и большой опасности не представляют. Но и их кормить не следует. Такие потерявшие осторожность особи не только могут стать в дальнейшем жертвами своей беспечности. Они прекращают кочевку и остаются в вершине залива до середины лета. Шансы выжить у них становятся минимальными. Тем не менее едва ли не большинство посетителей собираются именно для того, чтобы посмотреть, как кормят тюленей или покормить их самим. Более того, интерес к животным быстро пропадает, как только они перестают брать рыбу. И это вполне понятно. Однообразное поведение тюленей, появляющихся на поверхности воды, быстро надоедает зрителям. Но с началом кормежки все желающие могут наблюдать всю палитру поведения гренландского тюленя: приемы охоты и способы питания, игры и агрессивное поведение. Но сознают ли зрители, что расплачиваются за зрелище жизнями животных?

Тюлени–иждивенцы не в силах оценить реальные намерения человека и становятся его жертвами в первую очередь. Весной 1998 г. лишь небольшую часть убитых тюленей люди использовали в пищу. Остальные погибли в результате хулиганских выходок, и их изувеченные тушки были брошены здесь же на берегу. Агрессивное поведение взрослых сразу начали копировать подростки. Как следствие к середине мая почти каждый десятый тюлень имел ту или иную травму. Стоит ли говорить, что даже легкие колотые или резаные раны резко снижали шансы животного выжить. Животные с перебитыми ластами и разбитыми головами сами стремились на берег, где и агонизировали, часто на глазах у детей. Теоретически все эти случаи были наказуемы. И жестокое обращение с животными, и незаконная их добыча преследуются по закону, но в реальности привлечь нарушителей к ответственности было некому. Городские власти, органы рыбоохраны и прочие природоохранные службы интереса к этому явлению никогда не обнаруживали.

Наши многолетние наблюдения показали заметное снижение количества серьезных агрессивных акций по отношению к животным при увеличении числа горожан, пришедших полюбоваться тюленями и покормить их. Общий настрой собиравшихся людей не позволяет отдельным индивидам проявлять свою «удаль». В первые годы наблюдений были случаи физического воздействия толпы на особо непонятливых граждан. В последнее время «охота» на тюленей происходит главным образом в ночные и утренние часы при отсутствии публики.

В то же время тюленей нередко травмируют, совершенно того не желая. Абсолютное большинство граждан в период кормежки пытается погладить животное. А при попытке убежать его пытаются вытащить из воды. Сопротивляющемуся зверю выкручивают ласты, роняют его на камни, причиняя серьезные ранения — часто ради одной эффектной фотографии. Если не считать определенной категории, называемой «новыми русскими», для которых вообще не существует законов и правил, этим грешат городские мужчины, которые в такой момент, по–видимому, чувствуют себя первобытными охотниками — покорителями природы. Впрочем, случались и казусы. Женщина, предварительно скормившая тюленям изрядное количество пищи, ухватила взрослого зверя (около 170 кг весом) за задние ласты и попыталась вытащить на берег. Позднее объяснить мотивов своего поступка она не смогла. Видимо, ей показалось весьма обидным, что, съев всю предложенную пищу и убедившись в отсутствии добавки, животное тут же потеряло к ней всякий интерес.

Насытившиеся тюлени–иждивенцы часто засыпают на берегу и становятся легкой добычей собак — как одичавших, так и беспризорных. Среди псов быстро появляются особи, для которых это становится основным видом охоты. Ситуация усугубляется тем, что часть горожан приходит в гости к тюленям со своими четвероногими питомцами сторожевых, бойцовых, охотничьих и декоративных пород. В подавляющем большинстве случаев эти собаки прямого ущерба тюленям не приносят, но вследствие регулярных контактов юные тюлени привыкают к собакам и не воспринимают их как хищников. В итоге год от года количество погибших от собак тюленей растет. Еще не так давно оно составляло около 5% от общего количества тюленей в районе, а в 2005 г. достигло одной трети.

Количество горожан, приходивших полюбоваться на тюленей, прямо зависело от того, насколько массовым был их заход в воды залива и сколько животных начинали брать корм из рук в первые дни. Как правило, наибольшее число людей приходило в праздничные и выходные дни. При наличии всего нескольких десятков гренландских тюленей в среднем в течение рабочего дня появлялось до 50 человек в час. Во время очень мощной аномальной миграции залив посещало значительно большее число горожан. В отдельные дни здесь одновременно собиралось до 300 человек. В среднем за выходной или праздничный день животными любовались от 1,5 до 2 тыс. человек.

Объемы приносимого посетителями корма в первые годы зависели от покупательской способности населения. В 1997—1998 гг. с рыбой для тюленей приходило в среднем около 18% посетителей, в 1999 г. известного дефолта — только 7%. Учитывая, что средний размер порции составлял 1 кг, животные были не в состоянии сразу съесть всю принесенную им пищу. В эти дни основную ее часть растаскивали чайки. Следует отметить, что обычно приносили наиболее дешевую рыбу — путассу и мойву, часто несвежую. Такую рыбу невозможно было использовать для питания людей, но тюлени ее охотно ели. К концу выходного или праздничного дня животные насыщались настолько, что предлагаемую им пищу, в лучшем случае использовали для игр. Но в начале рабочей недели картина существенно менялась. Количество посетителей резко снижалось, и к человеку с рыбой могло подойти до 30—40 серок.

Показательно, что в начале наших наблюдений весной 1997 г. абсолютное большинство людей, приходивших на залив к тюленям, имело смутное представление, что за животное они видят перед собой. Чаще всего тюленей называли котиками. Из нескольких сотен опрошенных лишь один человек смог правильно назвать вид тюленя. Довольно быстро у населения обнаружилось отсутствие элементарных, но необходимых знаний при общении с дикими животными. Попытки погладить или вытащить тюленя из воды за ласты нередко приводили к укусу самого горе–зверолова. Из–за неосторожности самих «дрессировщиков» тюлени кусают примерно по одному человеку в день. Впрочем, такие инциденты не редкость и при кормежке животных. Далеко не все представляют, как правильно и, следовательно, безопасно дать рыбу тюленю из рук. О возможных последствиях почти никто не думает, хотя, как все дикие животные, тюлени являются разносчиками некоторых заболеваний.

Заметим, что не все слои населения с восторгом встречают тюленей. При подходе беломорской сельди в прибрежных районах залива собирается изрядное количество рыбаков. Вот их тюлени откровенно раздражают, что имеет под собой вполне реальное основание. Тюлени–иждивенцы распугивают вокруг рыбаков рыбу. При забросе снасти звери устремляются к человеку, так как уверены — их приглашают полакомиться. Но вместо рыбы в приблизившееся животное в лучшем случае летит камень. В худшем... в худшем — их просто убивают. Так было в июне 2000 г., когда последние прикормленные тюлени были зарублены топором и брошены на берегу. Конечно, подавляющая масса рыбаков никогда до этого не опустится. Но и один—два мерзавца могут убить нескольких доверчивых животных. Неудивительно, что такие случаи совсем не редкость. Что по–настоящему изумляет, так это быстрота, с которой добросердечные горожане, еще недавно толпами ходившие на залив с детьми и рыбой, удовлетворив любопытство, теряют интерес к дальнейшей судьбе прирученных животных. Количество посещений стремительно сокращается уже в первых числах июня с началом массового отъезда детей на юг. Тюлени–иждивенцы оказываются один на один с наиболее агрессивной частью населения и беспризорными собаками. Итог обычно предсказуем. В конце сезона 2005 г. ежесуточно погибали 1—2 тюленя.

С самых первых лет наблюдений нам было ясно, что при устойчивом «нейтралитете» государственных природоохранных служб и — как следствие — при отсутствии административных мер воздействия переломить ситуацию можно было лишь проведением активной разъяснительной работы. В то же время быстро выяснилось, что при несомненном интересе СМИ к стихийному океанариуму отражения реальной картины от них ждать не приходится. Чаще всего взаимодействие населения и тюленей обыгрывалось как некое экзотическое и в целом позитивное явление — экологически воспитанное население спасает оголодавших диких животных. О нежелательности кормежки тюленей упоминалось лишь вскользь. «Негатив», особенно иллюстрированный видео– и фотосъемкой, по возможности исключался. После такого рода публикаций и сюжетов по телевидению количество приходивших людей возрастало. Соответственно росло и число посетителей с рыбой. Просьбы не кормить чаще всего воспринимались ими как неоправданное «занудство» общественников, пытающихся ввести очередные запреты.

Существующее положение кардинально изменил выпуск специального видеофильма. В нем была показана вся неоднозначность ситуации с «тюленьим шоу». И хотя в ходе монтажа наиболее острые сцены все–таки были изъяты, в целом фильм оказался достаточно жестким. Разумеется, такая трактовка событий не понравилась тем, кто по долгу своей службы был обязан заниматься вопросами охраны животного мира. Не обошлось и без обвинений в очернительстве. Но кассеты с фильмом были переданы в школы, и их регулярно демонстрировали детям. На основе фильма были проведено несколько передач областными телеканалами. Их с интересом смотрели и взрослые. Авторы фильма получили многочисленные отклики, показавшие, что зрители не остались равнодушными. Сегодня, по прошествии нескольких лет, мы с удовлетворением можем отметить, что этим была достигнута, может быть, главная цель — детская жестокость по отношению к тюленям из обыденного явления постепенно превратилась в нечто экстраординарное. «Шоковая терапия» оказалась достаточно эффективным средством.

Показательно, что фильм был создан при финансовой поддержке иностранной организации — норвежского экологического центра «Сванховд». Пикантность ситуации состоит в том, что в самой Норвегии широко распространено мнение о негативном влиянии гренландских тюленей на стадо трески в Баренцевом море. Разумеется, нам было трудно ожидать проявления альтруизма от своих скандинавских соседей именно в этой области. Попытки сотрудничества с отечественными компаниями, как водится, упираются в одну проблему — деньги. Отечественным зоологам хорошо известно, что в России бизнесменов, желающих получать деньги, гораздо больше, чем готовых их тратить, тем более на благотворительность.

В то же время было совершенно очевидно, что выпуск фильмов не является панацеей. Все чаще появляются посетители из других регионов страны и даже из–за рубежа. Чем не «дикий» экологический туризм? Впрочем, на горизонте маячит приход и организованного «экологического туризма». В последние годы стал очевидным интерес туристических фирм. Под маркой «экологического туризма» они предоставляют услуги скорее экстремального характера — погружение с аквалангом среди тюленей. Как и следовало ожидать, при полной бесконтрольности дайверы быстро забывают об экологической вывеске своего тура, и все скатывается к примитивным объятиям с животными под объективами фото– и видеокамер. Понятно, что проводить разъяснительную работу на берегу, что называется «на пальцах», малоэффективно, все острее ощущается потребность в выпуске специального и общедоступного печатного издания, в котором должны быть представлены как общебиологическая информация о гренландском тюлене, об аномальных миграциях, так и насущные рекомендации для посетителей. В отличие от рекламных буклетов, издание должно быть снабжено не только иллюстрациями обычного туристического ряда, но и фотодокументами «шокового» типа, наглядно демонстрирующими, чем для тюленей оборачивается обычное человеческое пренебрежение рекомендациями специалистов.

Увы, несмотря на наличие в нашей стране различных природоохранных фондов, и в этом случае возник острый дефицит спонсоров. Весьма типичная картина. Создается впечатление, что чем реальнее экологическая проблема, тем меньше желающих участвовать в ее решении. Как тут не вспомнить псевдосенсацию 2001 г. о «катастрофическом положении молоди гренландского тюленя в Белом море»! Как только центральные СМИ ни привлекали внимание к трагической участи «несчастных» животных! Газетные статьи, сюжеты по центральному телевидению. В итоге — шквал обращений иностранных граждан, снаряжаются целые судовые экспедиции для спасения тюленей. Кроме государства нашелся и частный спонсор — один из крупнейших российских банков. При этом специалистам были изначально ясны «дутый» характер сенсации, ее подоплека и весь абсурд спасательных мероприятий. Когда же «мыльный пузырь» лопнул, наступила тишина. После такого конфуза о настоящих экологических проблемах вспоминать не хотелось. Известный банк, получив заявку по вполне реальному «кандалакшскому феномену», интереса к ней не проявил. Вероятно, масштаб небольшого провинциального города слишком мал для солидных людей. Большому бизнесу нужны экологические катастрофы?

Так что же это такое — эколого–просветительская деятельность? Действительно ли она несет природоохранную нагрузку? А если это так, то на кого воздействует в первую очередь? Сегодня, как нам кажется, в наиболее распространенном виде она ориентирована в основном на городское население и способствует формированию самого широкого слоя любителей природы. В том числе — будущих охотников, рыбаков, любителей домашних и диких животных. И решают эту задачу главным образом центральные средства массовой информации, как электронные, так и печатные. Местные газеты и телевидение играют здесь скорее второстепенную роль.

При всей важности и необходимости обычного экологического просветительства это лишь первоначальный этап. Как видим из ситуации с тюленями в Кандалакше, самый благонамеренный любитель природы способен, не ведая, что творит, создавать вполне реальные экологические проблемы. И тут, как нам кажется, возникает сфера приложения уже не просветительства, а экологической пропаганды, призванной создавать предпосылки для решения совершенно конкретных экологических проблем. Воздействие через местные СМИ должно быть целевым образом ориентировано на определенные группы населения, а в арсенале инструментов присутствовать возможность убедительно обосновывать необходимость изменения привычных форм природопользования. Без четкой адресной пропаганды желаемого эффекта достичь не удастся. Прекрасная иллюстрация этого — закон, регулирующий содержание животных на территории Мурманской области, принятый совсем недавно. Какими бы строгими карами ни грозил он владельцам собак, большинство его требований на практике не соблюдается. Вот и процветают собачьи охоты на тюленей в Кандалакшском заливе.

Ясно, что решать такие задачи средний сотрудник сегодняшних эколого–просветительских отделов вряд ли способен. Он скорее напоминает экскурсовода музея, добросовестно читающего типовые лекции. Ведь выделение и анализ проблемы требует проведения предварительных исследований и соответствующей квалификации исполнителей. Это скорее работа научного сотрудника, полностью погруженного и лично заинтересованного в решении проблемы. Ожидать, что ситуация изменится в ближайшее время, вряд ли приходится. К тому же далеко не в каждом городе нашей страны имеются организации с эколого–просветительскими отделами. В большинстве регионов их вполне могли бы заменить уже существующие различные природоохранные фонды, тесно взаимодействующие с региональными, а если необходимо, то и с центральными научными учреждениями. Пока же, как показывает реальная практика, это происходит далеко не везде и не всегда.